Сказки Волшебника - Седьмая

Кот ткнулся пушистым носом в плечо Волшебника и сказал:
- Не дрейфь, поправишься.
Волшебник скривился и покачал головой.
Периметр здания, в котором он лежал, раскачивая лодку предназначения, в который раз по линии крыш обходила Смерть, потерявшая обличье, которое только успела приобрести. Признание вины и проклятие, которое он навлек на город, было пережито и забыто. Тем, кто боялся называться теперь и прятался от глаз, редко выходя из квартиры, редко купаясь в лучах майского солнца, редко пьющего из пиал собственного превосходства и природной восторженности.
Кот поправил одеяло. Волшебник зыркнул на него и, откинув, попытался привстать, на полпути застонал и схватился за бедро, оперся на короткий посох и продолжил движение, хотя руки его дрожали, а мозг орал коллапсом всей жизни. Пять шагов. Десять. Волшебник выпрямился и перестал хромать. На его лице зажглась, окровавливая пламенем надтаявшие эмоции, недобрая, злая улыбка. Он побрел к окну. Потом, когда Кот не мог видеть, приник лбом к холодному стеклу, надышав в три дыхания небольшое облако. Его челюсти ходили, его сознание кипело, его радости были чем-то невообразимым, как сигналы с других планет. Он бесслезно плакал.
Что сделает мой Кот?
По скользкому периметру, утапливая в блестящую поверхность свой шарм, шла Смерть, как микрополифонические произведения композитора-авангардиста, не имеющие четких звуковых частот. Ее не было, и она была.
Волшебник размазал по запотевшему стеклу свои длинные локоны, сложился от боли и, зачем-то – незачем – придерживая больное бедро рукой – вернулся. Он просил поставить определенную музыку и создать настроение, которое бы ей сопутствовало и напоминало ему о его лучших достижениях. Как личных, так и в плане охранной, порученной ему еще при создании города, функции. Несколько столетий назад он был еще юн, но также предан.
Иногда, осмысливая произошедшее несколько лет назад, Волшебник закрывается на несколько дней в своем покое и кутает день бутылкой-другой вина. Но он понимает, что если его ошибки спасли город, то он не в праве потакать своим сомнениям. Он, «сцуко, циничен».
Вчера, или позавчера, он не помнит, для него время сливается в единую, отягченную циклами, встречу с вечным, он был здесь, он пытался всем помочь и копил силы на новую схватку со злом в полах своего плаща.
И в один из дней он принял на себя боль того, кто страдал с детства, и глупо теперь разделять его и их боль. Тот, кто вызвал проклятье верховных сил, конечно, не пользуется их расположенностью, но и создан не зря. Но и глупо теперь разделять их.
- За что? – шепчет Волшебник, размазывая лицо по несколько лет не мывшемуся стеклу. И понимает, что обязан спасти город от проклятья. Его вызвал тот, кто, как ему казалось, также обладает волшебством, и верит, благодаря своим иллюзорным богам, в то, что волшебство его никогда не кончится. Волшебник вспоминает заклятья.
- Привет, ты, та, кто хочет, чтобы я погиб, а город, доверенный мне, погрузился во тьму, а люди стали бы серыми и безумными. Ты хочешь источить последний камень в моем городе, но я уверяю тебя, что не зря Петр I поверял мне следующий град и не зря я отбивался от твоих ужасающих армий все эти столетия!
Волшебник опирается на короткий посох и шагает по палате, удерживая себя от того, чтобы не сказать пару древних и смертельных заклятий. Ведь он должен поддерживать баланс в доверенной ему области. Он молодец. Потому что он не срывается.
Я. Я здесь. Я его полностью понимаю. Не хочу ни любви, ни растерянности, ни снисходительности. Потому что не могу чувствовать себя жалким. Ненависть, возникающую сразу, гашу, блять, и притаптываю.
Потому что я люблю Вас, друзья. Вы мне дороги, словно город, доверенный магическому существу.
Кот проводил его взглядом. Потом взялся обеими лапами за пушистую голову и сказал:
- Как ты думаешь, волшебство закончено?
Волшебник скривился, улыбнулся зло и зло-зло-зло:
-Ну-ну.