Первое

 ... в сопровождении, 
 стекались исподволь               
 к асфальтовой площадке перед школой.
 Там собирали по традиции – в начале сентября
 достигших возраста...

 И каждый  из достигших шел
 с букетом.
 И обладатели дорогостоящих   
 на практике примеры постигали 
 неравенства,
 поглядывая гордо и надменно
 на тех, кто отстраненно
 нес стебли неказистые.

 А старшеклассники тем временем –
 после разлуки летней
 на кучки разделившись
 посплетничать –
 толпились там,
 где позади парадного подъезда
 три мусорных вместилища, как три богатыря
 их от излишних глаз 
 надежно охраняли.

 И парни, без особых церемоний
 девиц разглядывали,
 броско повзрослевших
 за дни каникул, 
 и гоготали оживленно,
 детальному разбору подвергая,
 достоинства фигур и недостатки.

 Девицы же,
 от взглядов тех нисколько не смущаясь, –
 на тех, кого вели впервые
 смотрели
 с усмешкой снисходительной...
 И меж собой над их наивностью шутили,
 и  взрослый статус свой прилюдно утверждали,
 куря надменно, сигарету напоказ...

 А я... –
 как ты, как мама...
 я курить не стану, –
 сказала вдруг одна
 нескладная, худая
 девчонка,
 что мимо шла
 в огромных  белых бантах
 и с глазами
 такими же огромными...
 но только рыжими,
 как осенью листва.

 И шутки стихли вдруг...
 А сигарета тлела,
 издалека звучали голоса   
 учителей –
 звенящей жесткой жестью
 и нервные сопровождавших голоса.      

 Ну, что ты скисла, Ленка? –
 кто-то попытался
 неловкость разрядить.
 Но тишина  висела,
 и лишь дымки струились... 
 И первых журавлей осенний шепот
 спускался с неба еле уловим.