Заповедное

Где садовник облачный – покровитель твой?
Счастьем не торгует он – поделиться рад.
Сердце сверь с планетою, по виду, рядовой –
Счастье там примерило для тебя наряд.

Облачный садовник ни разу не присел.
Счастье не последняя из его забот.
Чудо скороспелое на радужной росе
Грозами настояно, с грёзами взойдет.

      Молодо и зелено – попутный ветерок.
      Много ли, по силам ли, у ветреной Судьбы
      Для тебя расстелено не пройденных дорог?
      Сколько троп намеренно уже ты позабыл!

От былого счастья ли ключик, как живой,
В омуте топили, забрасывая с круч?
Счастьем вновь опознан был ты почти как свой.
И почти опробован снова к счастью ключ.

Озеро незыблемо-несбыточной мечты
Манит заповедною усладою глаза.
Выйти бы из намертво держащего Почти
В сон, где Запредельного забрезжит полоса.

Звезды путеводные над пламенем ночным
Для тебя не больше, чем жалкий светлячок.
Счастье заповедное не может быть ручным.
Ангелу подставь свое правое плечо.

Светлое заветное сияет над рукой.
Счастье лишь приблизится Желанной из планет –
Следом Заповедное воспрянет … на другой,
Выдав за желанное особенный свой свет.

Выстоять за Правое, когда ты не Левша,
Можно ль, подражаючи дотошному Левше?
Бурей Очень Стыдного настигнута душа,
Внявшая желанному в запретном мираже.

Ларчик Очевидного откроется не там,
Где его ошибочно пытаются открыть.
Поиск оправдается, растает маета,
Если самоё себя душа превысит прыть.


           ОДИССЕЯ (песня)

Мне смерть предрекали и нимфы, и штормы.
Меня ненавидит владыка морей
За то, что превысил живучести нормы,
За то, что в душе я давно Одиссей.

     Водовороты
     И смерти гроты…
     До края света – по звездам путь.
     Морской я пахарь,
     Но брошу якорь
     В родных я водах когда-нибудь.

Зачем мне край света? – мечта моя ближе.
Дождаться рассвета и счастье поймать.
Я счастью не ведом, удачей обижен.
Осталось терпенье – его не отнять.

     Морей глубины
     С небес чужбины
     Не видит Солнце моей мечты.
     Морей ли воля,
     Моя ли доля –
     Мечтою греться, а в бедах – остыть?

Усеян путь страхом и прахом потери.
Боюсь не сирен я, а их голосов.
Моя одиссея – мук верный критерий.
По морю рассеян тоскливый мой зов.

     Опасней крены
     Забав сирены.
     Холодные рифы вонзят клыки.
     Пора осмотреться.
     Корабль не сердце:
     Боится раны, не зная тоски.

Судьбу по крупицам я в волны рассыплю,
Мечтой поступиться не в силах своей.
Осмеяны рифы, сирены осипли,
И в новые мифы ведет бремя дней.

     Надежда грела,
     Но смерть висела,
     Срывая парус на саван мне.
     Моя одиссея ползет, как рея,
     По мачте жизни под грузом дней.

    

     Осень с Ветром.

Землю в яркие обновки
Осень щедро нарядила,
но обновки до зимовки
не дотянут всё едино.

Землю с телом разодетым,
Землю, что уже не ропщет,
наделило Солнце светом
без тепла – так видно проще.

Сговорились Осень с Ветром
раздевать  деревья в роще:
сверху, снизу метр за метром
превращают кущи в мощи.

Ветер! Ты в своём радении
не оставил шанса кущам.
Бьют собратьев при падении
листья с шорохом гнетущим.

Город, с рощею бок о бок,
отдаёт листве подножье:
от домов своих – коробок –
до дорог – под пёстрой ношей.

Рыщут мётлы – так неймётся
им, на листья сроду ярых!
В кучах, лужах, как придётся,
листья спят на тротуарах.

Осень с Ветром за глаза их
осуждают, непроворных,
чтоб имел дань каждый дворник
с ежедневных их мозаик.

Так и мы, как Осень с Ветром,
в нашем сходимся Заветном –
у Судьбы добрать оброка,
не расставшись раньше срока.