Илль. Леопард с вершины Килиманджаро

                Ольге Ларионовой

Я день читала “Леопарда...”
и целый вечер проревела как ребенок.
Мне было жалко Илль...
Не то, чтоб просто жаль...
А как бы это... 
...Что в жизни так вот и бывает –
уходят те, кого мы любим больше жизни.
Уходят так нелепо, глупо и несправедливо –
как нам, живущим, кажется любая смерть.
А мы воспитаны на сказках
и верим, и хотим,
чтоб было все, как в сказке:
что бы ни случалось с Марьей и Иваном, –
и умирали (оказывалось понарошку),
и страдали, и расставались,
но в результате все равно соединились бы
и были вместе.
За это мы и любим сказку.
Но в жизни умирают по-настоящему.
И навсегда.
И в эту бездну под названьем “Смерть”
упасть гораздо легче, чем проскочить.

Я день читала “Леопарда...”
и целый вечер проревела как ребенок –
так безутешно, самозабвенно,
так искренне и некрасиво,
как плакать могут только дети:
навзрыд, то всхлипывая, то подвывая,
пуская пузыри распухшими губами,
ладонями, руками размазывая слезы по щекам,
слезами упиваясь.

Когда я прочитала “Леопарда...”,
мне было чуть за двадцать.
Со сказками прощаясь, прочитанными в детстве,
я в жизнь входила взрослую
(ведь в детстве смертей не бывает:
как только мы поймем, что означает “смерть” –
нас покидает детство).

Я Илль успела полюбить (и полюбить ее любовь),
а это значит, я молила Бога,
чтоб у нее все было хорошо
(ведь суть любви – желание добра).
И вдруг все оказалось ни к чему:
мир рухнул! –
мои желанья не сбылись (меня обидели уж этим).
И что теперь я со своей любовью?
Любовь материальна.
Ее одной мне не сносить.
Теперь она обуза, но въелась накрепко: не отскоблить.
(Любовь врастает и пускает корни,
и греет душу или разъедает, –
уж это как придется –
а порой все вместе, попеременно).
Мне нанесли такую рану,
болеть и ныть которой долго предстоит.

В тот вечер мне впервые было откровенье жизни, –
а может, смерти? – что приоткрыла мне свой полог
и показала, на что живущие обречены, –
а это значит, ждет меня:
потери, расставанья, смерти
(ведь рас-ставанье – та же смерть,
вся разница лишь в рас-стояньи).

Эпоха сказок кончена.

Вот эту обреченность
и что-то очень важное –
о жизни, смерти, о любви,
за вечер повзрослев, тогда я поняла.

Я день читала “Леопарда...”
и целый вечер проревела как ребенок:
мне было жаль прощаться с детством навсегда.
                1990 г.

***