Пшеничные поля. Ужели прежние
Безболием, просторностью близки.
Близки своей диковинною нежитью,
клонящей хороводом колоски.
Кругами злак по полю гладко стелется,
прореженный нехитрым васильком.
«Все отшумит, все после перемелется», –
нашептывает колос и тайком
поет о том, что памятно, что дорого,
о том, что бередит тревожный сон.
Выводит шелест: «Поле… ставни… бороны…»
и повторяет грустно в унисон:
«Сверчок у дома, поле чисто скошено,
и бороны усталые – в отстой…
девичье платье смолоду не сношено,
за ставнями томится дом пустой».
Свидетельство о публикации №109043000532