изогнут лук

Изогнут лук и тетива звенит, и сталь холодная уж жертву выбирает
И мёртвых тут ни кто не хоронит, и очи им, ни кто не закрывает.

А чёрный ворон уж заметив блеск, и видя в нём своё отображение.
Окинет взором сотни жертв, и спразднует чужое поражение.

Минуя горести и зло людских обид, живя в достатке
А может и в нехватке хлеба.
Кто разберёт  всех павших и живых,
И кто им скажет, что для них нет неба?

Иной богат был, и слыл хорошим воином, читал и разумел в письме.
Другой всю жизнь к сохе приросший, он нёс свой крест по борозде.

Другой гулял и не был чист на руку, и пил и был охоч до баб.
Иному век свой коротать холопом, зачат в любви, а вышел раб.

И каждый в этой битве павший,
Кто как хотел, и кто как мог.
Пронёс свою свечу. Упавши.
Узнал, что в смерти есть Восток.

И вот уж боли нет, и криков нет, что к помощи взывали.
И звёзды стали ближе, почему- то, и тишина, как будто все устали.

Всё не понятно и будто бы знакомо, и память силится достать.
Из сундучка достойный камень, чтобы спросившему отдать.

Что же до тела, что в траве упало,
Оно сгниет, и будет к праху прах.
А может быть, оно вороньим стало,
Ведь не впервой ему кормится на костях.