Детская книжка

ЛУЖА

Дождь пошёл. Я сделал шаг,
чувствую – промок башмак.

Я ещё шагнул – ну да –
и в другом теперь вода.

Третий шаг я сделал зло,
сразу в горле заскребло.

Я шагнул четвёртый раз,
и ангина началась.

Я бы лужу пересёк,
но с температурой слёг.

СТРАННЫЕ ПТИЦЫ

Хлещет дождик проливной,
не переставая,
на веревке бельевой
мокнет птичья стая.

Не порхают, не галдят
эти птицы-сони, -
целый час уже сидят
на моем балконе.

Кто такие? Вот вопрос.
Вид, наверно, редкий.
У отца спросить пришлось.
Он сказал: - Прищепки!

КОТЕЛКИ

Человек в котелке
с тонкой тросточкой в руке
совершенно не знаком
с человеком с котелком.

Человек с котелком
с длинной удочкой в руке
тоже вовсе не знаком
с человеком в котелке.

Ну, а мой котелок
очень им удружил:
выдал дюжину строк
и – навек подружил.

ЧЕЙ ВОЙ?

Это кто такой неловкий,
это чей протяжный вой?
Неужели в мышеловке
вместо мышки – домовой?!

Так и есть! Нога зажата
крепко… Правда, кость цела.
Мы, дружок, не виноваты,
мы, приятель, не со зла…

Дай-ка, йодом смажем ранку,
забинтуем… Ты не вой:
ведь не гусеница танка
отдавила палец твой.

ОБЛАКА

Собираю я давно облака фигурные.
Целый день на небеса мне смотреть не лень.
Есть в коллекции моей лебеди и куры,
шесть медведей, три лисы и один олень.

Есть могучий исполин и старик беспомощный,
Змей-Горыныч, Фантомас и Наполеон…
Я не радуюсь, как вы, если день безоблачный,
но грущу не меньше вас, если хмурый он.

КРУГ 

Сам себе я надую спасательный круг,
потому что безлюдно сегодня вокруг.

Я в него двадцать выдохов полных вдохну
и скорее затычкой покрепче заткну.

Поплыву по реке я, куда захочу,
круг, как друга, похлопывая по плечу.

Я не стану кричать, если буду тонуть:
круг не даст мне на вечные веки нырнуть.

А когда искупаюсь, я друга спущу
и друзей разговорчивее поищу.


ГВОЗДЬ

Забивает гвоздь Семенов,
бьют по острию, и бьет.
Говорит ему Антонов:
- Этот гвоздь совсем не тот!
Вбить его, конечно, можно,
только вы понять должны,
что для противоположной
предназначен он стены.

ИЗ ДНЕВНИКА ВАНИ ОГУРЦОВА

1

Уже сентябрь… День уже, шире ночь.
Пернатых стаи улетают прочь.

Уже октябрь… Буквально всё летит.
Остались те, кому летать претит.

Уже ноябрь… И улетел на юг
мой верный электрический утюг.

2

Температура тридцать шесть
и ноль. Упадок сил.
Я не хочу ни пить, ни есть,
и белый свет не мил.

Кто градуса хотя бы пол
мне дал бы теплоты?..
Тогда бы я туда пошел,
где солнце и цветы.

Ведь у кого-то тридцать семь
и три, - а не дает.
Нет в людях совести совсем.
Скупой пошел народ.

ОСТОЛОП

Шел с ведерком воды остолоп.
Сушь кругом. Напоить, но кого?
Он в потемках наткнулся на столб
и воскликнул: - Полью-ка его!

Он свершил этот подвиг благой
и ушел, потирая свой лоб.
В общем, был он совсем неплохой,
добрый, славный такой остолоп.

УЧИТЕЛЬ АНАТОМИИ

Что это? В школу заходит скелет!
Это учитель, которого нет.
Он похоронен был чин-чинарем,
или ему надоел чернозем?
Что ему надо в школе у нас?
Вот он в восьмой направляется класс.
- Здравствуйте, дети! – клацает гость. –
Кто мне покажет берцовую кость?
Кто сосчитает мои позвонки?
Ну-ка, дежурный, вытри с доски.
Что-то не вижу поднятых рук…
Лена упала в обморок вдруг.
Слава от страха бледен, как мел.
Сева, сосед его, вмиг поседел.
Кто-то молитву начал шептать.
Ох, как под партой страшно лежать!
- Значит, не знаете, где позвонки?! –
ставит он двойки всем в дневники. –
Вы мне сегодня сорвали урок!
Господи святый, – вот он звонок!
Череп с костями ушел, наконец!..
Выпорол дома за двойку отец.

КОЛЧАН АЛЁШИ ПОПОВИЧА

Собирался Алёша Попович
на войну против вражеских полчищ.

Взял он лук с тетивою тугой
и колчан совершенно пустой.

- Ты же стрелы оставил, Алёша!
- А зачем мне ненужная ноша:

враг их пустит в меня не одну,
ну, а я подберу и –  верну.

- А не пустит?..  Алёша смеётся:
- Так тогда  и война не начнётся,

искупаюсь я в Доне-реке,
и домой возвращусь налегке.

ПРИДВОРНЫЙ

На свете жил один придворный –
услужливый, но не проворный,
ничтожный, в общем, будто тля,
он ел глазами короля.
Король (хотя и был культурный),
бывало,  плюнет мимо урны,
придворный прыгнет, чтоб успеть
плевок ногою растереть, -
увы, - министр просвещенья
опередил на полмгновенья!
И от задумался придворный –
не столько ловкий, сколь упорный:
- Чтоб ни министр, ни граф какой
не встряли со своей ногой,
я разотру плевок на горе им
в начальной фазе траектории!
Три зуба выбив королю,
осуществил он мысль свою.

БОГАЧ И СКРИПАЧ

Говорил богач скрипачу:
- Ты сыграй, а я заплачу.
Волшебства хочу, волшебства
за червонец или за два.
А скрипач концерту и рад:
у него ведь кроме заплат
только скрипка есть, канифоль
да еще до, ре, си бемоль.
Уж раскрыл он свой божий дар –
отыграл весь репертуар
И стоит, сердечный, и ждет
этих самых райских щедрот.
А богач кальян раскурил:
- Ты мне Брамсом слуг усладил,
я – червонцем, даже двумя
услаждал, как помнишь тебя.
Мы в расчете, сам посуди.
Так что, брат, еще заходи!..

ЗОЛУШКА

А башмачки из хрусталя
годны, пожалуй, только для
серванта, где сервиз и вазы.
Их сотворил умелец-ас,
как наслаждение для глаз,
но танцевать в хрустальных вальсы –
сплошная пытка – ноги в кровь! –
Какая может быть любовь
к наипрекраснейшему принцу?..
Он вас готов кружить опять,
а впору башмаки снимать
и с бала ковылять в больницу!

ВЕСЕННЕЕ

Струится из трубы дымок
игриво и картинно.
А пешеходам невдомек,
что это – Буратино.

Они спешат, их ждут дела
ответственные явно.
…А эта лужица была
Снегурочкой недавно.

ТУЧА

Созданье неба? Нет, скорей,
исчадье ада приближалось.
Три молнии гнездились в ней,
и каждая пружиной сжалась.

Помчалась первая к земле
и запалила стог горючий.
Вторая вспыхнула во мгле
и расщепила дуб могучий.

А третьей подошел черед, –
попала в дом (не промахнулась!),
но не учла громоотвод.
И туча злостью поперхнулась.

ВЕЧЕРНИЕ ПРОГУЛКИ

Я всегда ему при встрече
«Ваша светлость» говорю.
И не принцу, вам замечу,
а простому фонарю.

Он один источник света,
а других в округе нет.
Вот в башку и лезет этот
старомодный этикет.

ПОДУШКА

Что за подушка у меня –
какой в ней птицы пух?
Мне снится, что слетев с плетня,
меня клюёт петух.

Едва от подлого спасусь,
как новая беда:
Меня щипать надумал гусь,
боюсь сказать куда.

Покуда всё во тьме ночной
и до утра храпит, -
ворона белая со мной,
как с братом говорит.

ГАЛСТУКИ

Галстук чёрный, словно уж,
я носил не дольше дня:
началась такая чушь,
что уполз он от меня.

Галстук-бабочку надел,
лишь задумался чуток –
он вспорхнул и полетел,
и уселся на цветок.

Я теперь научен впрок:
если галстук и ношу,
то в руке держу сачок
или же сучок держу.

РЕПРОДУКЦИЯ

Художник не жалел ультрамарина:
морской залив и небо голубое.
Хорошую повесил я картину, –
всё лучше, чем разглядывать обои.

На горизонте – несколько фрегатов,
у коих паруса белее пуха.
Один их них и впрямь поплыл куда-то!..
Ах, нет – я спутал – это села муха.

АЭРОПЛАН

По куполу небес
летит аэроплан.
Да здравствует прогресс,
упрямый, как баран!

Урчит его мотор:
«Ра-ра, ру-ру, ра-ра…»
Всех галок и ворон
разгонит он: ура!

Вгрызаясь в облака,
летит, летит, летит –
до той поры, пока
крыло не отлетит.


СТИХИ ПРО ДЕВОЧКУ СВЕТУ,
КУКЛУ КАТЮ И МАЛЬЧИКА ВАЛЮ

У Светы кукла Катя -
оранжевое платье,
глаза, как два цветочка, -
она у Светы - дочка.
Качает Катю Света
уже почти все лето.
Но встал вопрос некстати:
- А кто отец у Кати?
Сказала Света Вале:
- Мы в мяч с тобой играли,
мороженое ели
и под грибком сидели, -
выходит, наконец,
что это ты - отец!
Ответил Свете Валя:
- Ну да - мы в мяч играли,
мороженое ели,
«Ну, погоди» глядели,
однако под грибком
была ты с Игорьком.
Вот что ответил Валя
и – поминай,  как звали.

СКАЗОЧКА

Изо всех воздушных сил
шарик ниточку любил.
Только ниточка ждала
тот момент, когда игла
скажет ей: «Пойдем со мной
в рукодельный мир иной!» -
усмехнется, подмигнув,
шарик аленький проткнув.

РЫБОЛОВ

Не отпустил он золотую рыбку,
как голос ее слабый ни  просил:
в сохранности – с довольною улыбкой
в аквариум домашний запустил.

Давал на завтрак свежую букашку
и воду в срок не забывал менять.
Но каждый день ловил сачком бедняжку
и требовал желанья исполнять.


ИГОЛКА

Искали, искали, искали иголку.
Со знанием дела, а все же без толку.

Безрадостные подводили итоги:
«Попробуй, найди ее в этаком стоге!»

Но снова на ощупь и с лупой искали,
и снова, вздохнув, разводили руками.

Нашла же пропажу простая корова,
когда той иголкой язык проколола.


СОБРАТ

Удав, из вольера удрав,
резиновый шланг увидал.
- Я вижу, ты местный удав! -
он радостно шлангу сказал.

- Я ползаю здесь наугад,
мне джунгли никак не найти, -
как лучше в Нигерию, брат,
из ваших краев доползти?

Но шланг, ничего не сказав,
пополз поливать огород.
«Какой здесь, - подумал удав, -
живет нелюбезный народ!»


УЧЁНЫЙ КОТ 

На свете жил учёный кот –
бока округлы, шерсть гладка.
Он был ужасный полиглот
и знал четыре языка:

язык мышей, язык щеглов,
язык аквариумных рыб.
Он пополнял запасы слов
и попусту в углу не дрых.

О, три прекрасных языка,
как влаги плеск и ветра вздох!..
Четвертый – мука и тоска:
его пришлось учить у блох.

КОНЬ И ПЕНЬ

Какой-то конь без седока
скакал который день.
- Ты кто такой? - спросил его
заросший мохом пень.

В ответ безумный конь заржал.
- Оставь меня, не тронь!..
Мой всадник срублен наповал.
Я – пень! – ответил конь.

ШЛА КОЗА 

Шла коза, шла коза,
шла, куда глядят глаза,
наобум и наугад,
шла вперед и шла назад,
влево, вправо, вверх и вниз,
то вовнутрь, то снова из.
Увидала раз козла,
вытаращила глаза
и пошла за тем козлом
влево, вправо да кругом.

МУХА   

Муху вздорная сила по дому носила.
Села муха, устав, на страницу Шекспира,
села на монолог полоумного Лира.
И ее в этот миг мухобойка убила.

Были очень недолги мушиные муки
там, где Лира сомкнулись в страдании веки, -
так трагедия Лира с трагедией мухи
в пятом томе Шекспира смешались навеки.

КОРОВА У ЗАБОРА

Однажды к посольству страны Эквадор
под вечер корова пришла.
Высокий железобетонный забор
скрывал атташе и посла.

Корова не знала изящных манер
и стала мычать на забор.
Тогда появился милиционер –
защитник страны Эквадор.

- Ты что моего беспокоишь посла?
Чтоб я тебе здесь не видал!
Корова вздохнула и молча пошла
к посольству страны Сенегал.


БЫЧОК

Жил да был один бычок –
музыкальный шибко:
вместо хвостика – смычок,
вместо спинки – скрипка!

Отгоняя мух хвостом,
он на всю округу
то сыграет вальс-бостон,
то исполнит фугу.

Навернуть такое мог, -
что коровы млели.
Музыкальный был бычок!
жаль, что волки съели.

САРАНЧА

Где стояла каланча,
там летела саранча
и искала как бы что бы
ей найти бы для утробы.
Но нигде у каланчи
не валялись калачи.
И пришлося понемногу
скушать собственную ногу –
правую, хрустящую…
Ах, ты жизнь пропащая!

ВОРОБЕЙ

Из рогатки воробья
застрелил когда-то я.

Он сидел себе на ветке, -
и зачем такой я меткий?..

Ну, за что его я так? –
он мне все-таки не враг.

Он летал повсюду, прыгал,
как кузнечик, чик-чирикал…

У него была семья.
С головой поникшей я

Завернул его в бумажку
и – похоронил бедняжку.

Из рогатки сделал крест.
- Спи! Никто тебя не съест.

КОШКА НА ВЕТКЕ

Я по лесу шёл с лукошком,
как завзятый следопыт.
Вдруг гляжу, на ветке кошка
рыжеватая сидит.

Видно, мурка заблудилась.
Я позвал ее: "Кис-кис!.."
Только сердце ка-а-ак забилось,
догадалось сердце: рысь!

Всё внутри похолодело:
У, какой колючий взгляд!
Как-то боком неумело
я попятился назад.

Выронил из рук лукошко
да - как бросился домой!..
С той поры любую кошку
обхожу я стороной.


ГРИБЫ

И заяц, и утка, и язь, и медведь
все могут удрать, убежать, улететь,
нырнуть под корягу. И только грибы
стоят, и ни с места, стоят, как столбы.
Стоят на опушке с разинутым ртом,
хотя бы прикрылись опавшим листом.
Глядят: это кто там идёт напролом
с корзинкой и кухонным острым ножом?

НА ЛЕСНОЙ ТРОПИНКЕ

Красненькая шапочка,
галстук на груди,
пионерка Аллочка,
кто там, погляди:
серый и всклоченный
по тропе идет,
очень озабоченный,
чем набить живот?..
Это волк! Так что же он,
будто и не рад:
смотрит настороженно,
пятится назад,
хвост поджал разбойничий…
Он тебя, видать,
за флажок охотничий
принял. И – бежать!

ШЕЯ

У жирафа шея длинная –
выпирает среди всех.
Лев сказал, что – лебединая,
и раздался общий смех.

Звери шутку мигом поняли:
так уж мир устроен наш, –
где у лебедя гармония,
у жирафа только шарж.


ОБЕЗЬЯНЫ

Почему вы, обезьяны,
не становитесь людьми?
Согласитесь, очень странно
проводить на ветках дни.

В питекантропы когда-то
выходили ваши предки.
Что ж вы так придурковато
смотрите на нас из клетки?

Целый час ведь провисели
на хвосте вниз головой.
Вот что, значит, жить без цели,
без цели, без работы над собой.

ВОВА И МУХА

Залетела Вове в ухо
вместо слова мамы
беззастенчивая муха,
и жужжит упрямо.

Очень трудно к ней привыкнуть –
просто невозможно –
надо срочно муху выгнать,
ну, а выгнать сложно.

Хорошо ей в ухе грязном –
благодать и только!
Вова головою тряс, но
никакого толка.

Не убьешь её, не ранишь,
никуда не денешь:
ибо пальцем – не достанешь,
спичкой не подцепишь.

Побежал тогда в больницу
Вова, что есть духа,
и ему какой-то спицей
вытащили муху.

И она куда-то снова
нагло полетела.
Но отныне уши Вова
моет то и дело

МАШИНИСТ

Мои настенные часы
сломались. Стрелки, как усы,
поникли, в моей квартире
без двадцати минут четыре.
Чтоб снова слышалось «тик-тик»,
мне срочно нужен часовщик.
Но часовые мастерские
такие нынче дорогие,
что я чинить надумал сам:
снял крышку заднюю, а там
за самой хитрой шестеренкой,
едва ее поддел отверткой, -
я обнаружил паука,
уже засохшего слегка.
А если сей бедняга помер –
часы чинить напрасный номер:
они  - любому ясно тут
без машиниста не пойдут!

О ПРАВИЛАХ УЛИЧНОГО ДВИЖЕНИЯ

Сегодня даже курица
уверенно и смело,
пересекая улицу,
сперва глядит налево.
Потом глядит направо,
но из-под самосвала.


В  С  Я  Ч  И  Н  А


ДРУГ

Я к другу подошел суров:
-  Да, наломал вчера ты дров!
-  Да, наломал, но неспроста:
садись – погрейся у костра.

СПАСИТЕ!..

Попала муха в паутину
и озирается вокруг.
- Спасите! – позвала мужчину.
- Сейчас, мадам! – сказал паук.

ПЕРЕВОДЧИК

Он перевел Сафо, Шекспира,
Петрарку, Лорку, Такубоку,
Ду Фу, Гамзатова, Сабира
и – бабушку через дорогу.

ВСТРЕЧА

Ехал поезд вдоль по рельсам,
а автобус – поперек.
Аккурат на переезде
познакомились они.

ТУРИСТ

В стране восходящего солнца
мне очень понравилось всё.
Я щурился вроде японца
и всем говорил «Хоросё!»

ГРОЗА

Где молния учёная
и облако сгущённое –
там или я промок
или Илья-пророк.

В ЦИРКЕ

- А мог бы ты голову в львиную пасть
вот так же под дробь барабанную класть?
- Не мог бы.
- Понятно, пугаешься ты
звериных зубов…
- Нет, боюсь темноты!..

СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ
В КОНСЕРВНОЙ БАНКЕ

Мама – селёдка,
папа – селёдка.
И я – посередке.

САМА СЕБЕ

И кошка, как ватрушка,
свернулась чтобы спать:
сама себе подушка,
сама себе кровать.

СОРОКОНОЖКА

Сорока ногами семеня,
Забежала в дом сороконожка, -
Если приглядеться, то – змея,
Если не приглядываться – кошка.

ИГОЛКИ

Иголки ёжику мешают,
Когда он надувает шарик.
Зато при встрече с серым волком
Он очень рад своим иголкам.

ОРЕХ
 
Какой хороший крепкий дом, –
вы только посмотрите!
Я постучался молотком,
орех сказал: - Войдите!

ДВУСТИШИЯ

Поскольку ноги не из стали,
я походил, - они устали.

Предчувствие меня не обмануло:
я сел на стул, и я упал со стула.

Выделывая кренделя,
летит по космосу Земля.

И дня собака злая
не проживет без лая.

Не знаю: прав ли я, не прав ли,
что вместе с чаем скушал вафли?

Грибы растут не в огороде
и не в саду, а на свободе.

Лошадка, везущая хворосту воз,
еще производит добротный навоз.

Не используйте птичку,
как для бочки затычку.

Это наша колея:
здесь гуляю с Колей я.

Люблю я года времена:
зима! Потом… Ах, да – весна!

В себе я вижу столько обаяния,
что кажется порою: я не я.

Нас мучила бы жажда, но
на свете много H2О!

Муха попала в питьё.
Жалко его и её.

На молоко взглянула Маша,
и – получилась простокваша.

-  Вы едите?
-  Да, идите!..

Об утке жареной мечтая,
пронес горбушку мимо рта я.

Не хуже Пушкина река
зарифмовала берега.

Без закона Ома
не бывает грома.

Даже в лампочке нить
он умел починить.

Взял рюкзак я – фу ты ну ты! –
все дороги в гору круты.

Великан и лилипут
съели вместе соли пуд.

Каково мозгов строение –
таково и настроение.

«Что было раньше: курица, яйцо ли?»
Вся соль вопроса не заменит соли.

Тыщи  прыщей.
Чей прыщ? Ничей!

Когда переходит количество в качество,
то напоминает мне это трюкачество.

Я сижу и думаю
головою дурою.

Во льду купаются моржи,
а ты гляди и не дрожи!

Пожужжала пчела, пожужжала
и на память оставила жало.

Как писал Вильям Шекспир, а проще Вилли:
«У попа была собака Баскервилей».

Ем эскимо, оно в желудке тает…
Но к выходным опять похолодает.

Пусть торжествует мания
взаимопонимания –
спасибо за внимание!