Сказочка

Разрывает истерика гримаской рот. Указал на "Нелюбимово" поворот и теперь один зубоскалится. Повезли в стольный град умницу и даже немножко красавицу. Имбицилово вьюжит теперь, он ей явно не рад, "из-пустого-в-порожнее" возвращается. Цесаревич снимает скальп с девочки этой не в меру обложечной. Ненавидит девочка e-mail и Skype за иллюзии эти ложные. Третьи сутки сосет под ложечкой. Третьи сутки зовет "неотложечку". Вздыхает , ревет, матерится, протыкает себя пяльцами - спицой. Хлыщут разом кровь, рвота, понос…или в сказках так не ставят вопрос? В сказках горе – беда с другими случаются? Цесаревич с царевной встречаются? Вяжет глупая их нелепый финал. Злоба. Ревность. Девятый вал. Что ж Ты раньше, соколик, молчал? Что ж Ты, окаянная голова, припозднился да опоздал? Аль не Ты раненным зверем кончал, суетился да распинал, наше "утречко" рисовал? Сколько ж надо водочки, чтоб подклеить у сердца проводочку? Сколько ж надо Martini Asti чтоб утихли и улеглись эти страсти? Мы же были одной масти... Режут глаз памятные запястья. Притаилось в отпуске счастье. Полцарства, депозит, Rolls-Royce и в придачу коня отдавали исключительно за меня. Нынче ж я пытаю желаньями золотце-рыбку за Его кривую улыбку. Извожу допросами свет – мой - зеркальце, в «не румяна и не хороша», мне, бессонной царевне, не верится. Темноволосое ладушко, у меня ни сестрицы нет, ни матушки, так давай перепишем финал слишком «не нашей» сказочки. Меня мертвой водой одурманили эти «отмазочки». Появись пред заплаканы, красны очи. Тот, что, еб Его мать, так меня заморочил.