87. Наверно цыганка провидцем была

Наверно цыганка провидцем была,
Сказав, что конец наступает,
Декабрь пережить мне она не дала,
Я умер и свет это знает.

Удар нанесен был любимой, родной,
Женой, что лишь Богом дается,
Я был бы готов получить от другой,
Но так... больше сердце не бьется.

Конечно, физически был я и есть,
Но это не жизнь - прозябанье,
Любовь потерял, потерял свою честь,
В душе пустота и... терзанье.

Зачем? Почему? Неужели злой рок,
Сыграл надо мной эту шутку,
А может быть это всевышний, наш Бог,
Нашел для отмщенья минутку.

Дни раньше бежали, теперь лишь ползут,
В чем жизнь? Интересы какие?
Гореть на работе? Смотреть как растут
Ребята, свои и чужие?

Все так, но покоя ничто не дает,
А в памяти снова и снова
Весь ужас декабрьской ночи предстает,
И твой приговор мне суровый:

"Тебя не люблю, ненавижу теперь"-
Слова словно стрелы пронзают,
А сердце кричало, кричало:"Не верь,
Мы любим друг друга, я знаю".

С рассветом мираж не растаял, как дым,
Трагизм этой ночи остался,
И мы, как чужие, в глаза не глядим,
Разлуки момент приближался.

На улицу вышел, как будто во сне,
Глаза пелена застилает,
За все, что свершилось, ответ держать мне,
Ошибки никто не прощает.

А если подумать, то мне поделом,
Как мог я Надежду тиранить,
Гордиться, любить, восхищаться... но дом,
Ореховский дом не оставить.

Конечно, Орехово мне ни к чему,
Кто знал меня раньше - поверит,
Я в волнах вещизма пока не тону,
И рубль мою жизнь не измерит.

Так думалось мне, так хотелось мне жить,
Но правда реалий сложнее,
И женщина, та, что дано мне любить,
Сказала:"Уйди! Так вернее".

Уйти-то ушел, но поступок такой
Проблемный клубок не распутал,
И снова брожу я вечерней порой,
И думаю - Бес нас попутал.

Теперь всё! Нормально! Причина нашлась
Откуда растут все невзгоды.
Нечистая сила! Конечно, она
Нам жить не дает эти годы.

Найдя объяснение, внутренне сник,
Ничто от меня не зависит.
Пусть даже я в таинство жизни проник,
Сей факт мою роль не повысит.

1987