Потерянные сёстры

посв...

Я просто так хотел сказать,
Что я всё помню.
И мне так важно знать,
Что ты о том же...
Я очень думал угадать,
Но знаешь же,
Что в чём-то угадал,
Прогадывалось тоже часто...
И... И, что за этим "и":
- Ну, как ты? Как сестра,
её лониты? Как одиночество,
еврейской спицы?
Как доброта твоя? Как вечера,
его ветра и огоньки? Ты где?
Лишь у меня в душе,
В такой наполненной груди,
Не тесно ль под забавой прошлого,
Искристостью грядущей?
И я так много говорю,
Так мало вижу не расплывчато,
И в храме, в день распятия,
Распятого молю:
- О, Бог мой, нежный лик небес,
Вода святая и твои камни, лес,
Молю, не вырывай из края,
Единственную маету,
Бесценно соблазняющую
На немоту.
Ты всё приходишь с разной стрижкой, другой шляпкой.
И волосы, так незаметно,
То блонди, то каштан,
А то и прядь востока чёрная,
Украдкой, аромат их
Зовёт дыхание насладиться.
Плывёт в тоске необъяснимой птица,
Рука крыло ласкает,
Губы клюв обнять желают,
Ничто не повторится, обратится,
Но новым озарится,
Серебрянным мостом -
О, Маргарита...
О моя зыбь, невнятица и колесница страсти -
Тот шалостей водоём,
Всё тает на языке любовной пасти.
Я просто так хотел сказать, что помню всё,
Так, знаешь, иногда бывает,
Живя сегодня, возвращаешь то самое вчера,
И в нём вновь пребываешь,
Но просыпаешься и вот...
Я помню.
Помню отражение зелёного на голубом, коричневом, медовом,
И зимние закаты с льдом,
Сосульками, чуть освещенными на розовый манер,
Нюанс обрывка дня,
В нём познается скоротечье,
Наших родителей не сороколетие,
Багрянец трелей перепёлок -
Твоих одежд сыпучая пастораль,
В погоде ёлок, тополей, берёз,
В вишнёвой пряности,
И мой склероз, клиросом, на угле сердца вывел их,
Зачем? Чтобы сказать тебе:
- Я помню. Поцелуй мой лоб.
В нём нет термометра надежд,
Их подтверждений,
Подытоживаний счастья, скорбеца,
Гребешков себя веденья,
Лишь есть строка,
Та самая: "Я помню.".
Я помню шелест,
Зёв твой в нём,
И брёвна, на которых мы не рвали платья,
Полусырое мясо именинного стола
В лесу, опушкой, день рождение моё
Лилось в твоих воспоминаниях:
- Вот, он бы, обязательно взял нож сюда.
Но даже в тех согласных, тебя благодарю,
О, Боже...
Я помню, Боже, серебрится снег,
Синицами, зима уходит,
И почему ты каждый раз,
Когда уходят жены,
Говоришь со мной,
Винишь, их защищая,
Не подпускаешь рельсы желчи,
Прорубить леса чудес,
Что после их отхода,
Как боль дремучи,
Болотисты, колючи,
Трясинно вязкие
И задыхающие...
И осознанье чуда,
Как естество естественности -
Вот чудо.
Диво ты Маргарита, Мери,
Ольга, Жанетта ты венец природы,
Не траурным венком спасаешь и вползаешь,
А раздражая,
Опять любить желаешь.
Растерянные сёстра женщин -
Не бусинки под одеялом,
Ближе к ночи, в одиночестве,
Не опыт, не этап скандальный,
А... Боже.
2009г.

 Спасибо за название стиха двум чудесным созданиям - Наталье Ноткиной и Алекс Кацюк(Александра Кузнецова). Дай им Бог много много солнца.