И нам становится не по себе

Как нежен взгляд волшебницы зари,
Когда сквозь сумрак бледно освещают лики,
Не существующих ещё событий блики,
Созревших в мир желанием войти.
И, только, разбавляет синевой,
Неумолимое вращенье смены света,
Как запускает в сны предчувствие планета,
Что человек не властен над собой.

И нас дурманит зов, и мы идём,
Туда, с опаскою, упорно, отрешённо,
И воля стихла и глядит заворожено,
На то, что случится, когда дойдём.
И вязнет сон ногами в киселе,
Как странно ощущая нервами и кожей,
Мы вырваться из цепких снов ни как не можем,
И нам становится не по себе.
В бреду пытаемся себя спасти,
Но быстротою мышц сомненье овладело
Себя спасаем, но не собственное тело,
Нам с телом здесь от страха не уйти.
Он вездесущ, но вял и не страшен,
Дух понимает, что чудовище за снами,
Там, где порезы в кровь терзаются болями,
Где мир телесный сущности лишен.
И умоляет память бытия,
Не преступать черты, не сознавать законов,
Губительных для оправданья наших стонов,
Что принуждают жить себя любя.
Обличье восходящего утра,
И здесь нам не даёт расправиться с собою,
Точнее с тем, что гордо пишется судьбою,
Что для вселенной глупая игра.
Но чувствуем своею глубиной,
Что в мире наше не случайно появленье,
И с высшею материей хотим сравненья,
Но прочь бежим от сути ледяной.

В поту, вдруг, открываются глаза,
Как своевременно и страстно пробужденье ,
Опять от истины  спасает озаренье,
У мрачной башни – белая гроза.
Ещё обрывки сна хотят руки,
Мы отрешились и уняли сердцем тело,
Вскипает нами мир и солнечное дело,
Даруя свет и помыслам шаги.