Он теперь навсегда. Пасхальное

Расставляю стаккато по нотным тетрадям понуро,
Словно щелоки-ливни пролились на грешную твердь.
Уникальная вышла под вечер возможность прозреть,
Но промокли насквозь и я сам, и моя партитура.

Как щенок неразумный к шершавому липнет соску,
Как безмозглый птенец глотку драть обречен инстинктивно,
Я мечтаю создать акведуки в своих палестинах,
Но рождает суровая глеба лишь грусть и тоску.

Скорбный лес нехотя мельтешит ржаво-рыжею хвоей,
Синтезируя жизнь в туалетной бумаги рулоны.
Не к лицу без лица появляться в среде прокаженных.
Это первое правило. Стало быть, есть и второе…

Безнадежно, почти беспросветно туман заволок
Удаленный приход, деревеньку, околицу, выпас…
Нижний уровень чаще всего именуется «плинтус»,
Ну, а, верхняя планка, отнюдь, не всегда «потолок».

Водолея эпоха, возможно, исправит пунктир
На сплошную прямую. В своем героическом прошлом
Наши деды батон с маргарином считали пирожным…
Он теперь навсегда. Педагог, опусти транспортир!