Воспоминания о Тбилиси

1.
Тбилиси сокровенной был мечтой,
Что с малолетства в сердце я хранила.
Ждала. Надеялась. Стремилась всей душой.
Еще не знала, но уже любила.
Мечта сбылась. Я помню тот вокзал
И марш оркестра духового громогласный –
Вот так Тбилиси поезд мой встречал.
Я не ошиблась. Город был прекрасным.
В тогдашние четырнадцать годов
Немногое я видела на свете.
Других не знавши столь красивых городов,
Я очарована была Тбилиси этим.
Гора Мтацминда, площадь Горгасали…
Одни лишь улиц и районов имена
Ласкали слух, пьянили, волновали
Не хуже терпкого грузинского вина.
Всё непривычным было там. Казалось мне,
Что я, бродя по улочкам тбилисским,
Как будто не в своей была стране –
В другой какой-то, экзотической, неблизкой.
Чужим, но притягательным был город,
Как сказка, как заветная мечта.
Домами старыми облепленные горы,
Природы южной неземная красота.
Всё живо в памяти, как будто лишь вчера
Еще по этим улицам ходила.
Широкая и мутная Кура.
Собор Сионский. Грибоедова могила.
Ползущий по горе фуникулер.
Музей и в нем картины Пиросмани.
Руины древних стен на склонах гор
И здание какой-то бывшей бани.
Цветы и пальмы. Крутизна дорог.
Язык грузинский – музыкальность в каждом слове.
Вокзал. И чей-то детский голосок:
«А этот поезд – он идет в Москови?»
Нет, детка, не в Москови, а в Москву.
Из дивной сказки – в повседневность быта,
В которой двадцать лет с тех пор живу.
Но ничего поныне не забыто…

2.
Я оборачивалась в прошлое с тоскою –
Меня оттуда вновь Тбилиси звал.
Он снова из реальности мечтою
Недостижимой для меня, как прежде, стал.
Мне снилось: широка и глубока,
О берега лениво волнами плеская,
Передо мной раскинулась река,
Кура или Москва-река – не знаю.
Стена Кремля на берегу одном
И златоглавые московские соборы.
Метехский храм старинный на другом,
Домами доверху застроенные горы.
А через реку нет моста, и не могу
Никак через нее я перебраться.
Я на своем, московском берегу
Обречена навеки оставаться…

3.
Воды за эти годы утекло
В Москве-реке, в реке Куре немало.
Иное время, к сожалению, пришло.
То, что тогда в тбилисском воздухе витало –
То ощущение другой, чужой страны –
В жестокую реальность обратилось.
Что мы дождемся с Грузией войны –
Такого б и в кошмаре не приснилось.
В Тбилиси попаду теперь едва ли.
Я помню, было времечко, когда
Туда и самолеты не летали,
И не ходили даже поезда.
Теперь не знаю – ходят ли, летают?
Да что мне в том? Зачем они теперь?
Саакашвили на Цхинвали нападает.
Вношу Тбилиси в каталог своих потерь.
«При чем здесь город? – возразит мне кто-то. –
Ничуть не стал он хуже оттого.
Политики – у них свои заботы.
Народ остался прежним, и его
Не трогают проблемы мировые».
Всё так, но невозможно отрицать:
Есть Грузия, а есть моя Россия.
И сердце пополам не разорвать.

4.
Ждала. Надеялась. Стремилась всей душой.
Но более не жду и не надеюсь.
Красивый, притягательный, чужой –
Твоим теплом я больше не согреюсь.
Твой свет, как от звезды погасшей свет,
Мне всё слабей из прошлого сияет.
Мечта моих четырнадцати лет,
Любовь давнишняя, тебя я отпускаю.
Вот только бы еще в последний раз
По улицам твоим пройти, прощаясь.
Средь загорелых лиц и черных глаз
Мне б затеряться, будто в юность возвращаясь.
Вновь по проспекту Руставели побродить.
Он выведет меня – я помню, знаю –
На площадь Ленина. А впрочем, может быть,
Уже не Ленина – эпоха-то другая.
А дальше – Винный спуск, Метехский храм,
Мтацминда, Грибоедова могила,
Руины стен старинных по горам
И зданье, что когда-то баней было.
По склону медленно ползет фуникулер.
Сесть на него, на самый верх подняться,
И, глядя на открывшийся простор,
Стоять там и на город любоваться.
Окинуть взглядом с высоты в последний раз
То, что полжизни в памяти хранила.
Прекрасный город, ты прекрасен и сейчас.
Прощай, Тбилиси. Я тебя любила.