Город

Иногда мне кажется,
что судьба просто перепутала
место и время моего рождения.
По мне бы родиться лет двести тому,
а то и все тысячу,
где-нибудь в средней полосе России.
Разве что-то сможет заменить
мягкость утренней травы,
влажной от росы,
щебет птиц в тихом лесу,
запах полевых цветов?
Разве можно забыть,
как шепчется листва берез,
как хрустит,
лопается под ногами,
словно красная икра,
спелая брусника?
Разве можно разлюбить
плеск хариуса,
шум горной реки,
крик стервятника?
В городе –
             можно.


Мне тяжело здесь –
среди железных колесниц
в тысячу лошадиных сил.
По мне б одну,
                обычную,
что мужиками зовется просто –
                телега
с единственной,
но очень надежной силой
по кличке Звездочка,
по причине белой звездочки между ушами.
Чтоб у этой силы
была длинная белая грива и хвост,
бока с яблоками и к осени –
                жеребеночек.
Чтоб ее можно было кормить
не вонючим бензином по 18 рэ за литр,
а ароматным сеном
по гроб жизни за просто так.
По мне бы тишину,
чтоб звенела,
                как струночка,
чтобы слышать, как комар за ухом чешет…


Мне неуютно в костюме с галстуком,
по мне бы рубаху домотканую с перевязью,
да портки попроще.
Я до сих пор так и не научился
«производить впечатление»
и, к счастью, так и не выучил
правил застольного этикета –
ножичек в левую ручку,
                вилочку в правую...
Или наоборот?
Я устал от улиц,
кишащих людишками,
забывшими о том, что они – Люди,
Устал от звона монет –
по мне как-то больше звон колокольный.
Устал от криков автомобильных сигнализаций,
от погони за ненавистной «вышкой»,
за маршрутками и дешевой колбасой.
Я просто устал от города,
в котором нагорожено с громадную гору,
и ладно бы,
              если Синайскую…


Здесь нет времен года,
есть просто периоды – чаще «осенне-зимние»,
декады,
           кварталы
                и сезоны распродаж.
Здесь нет омутов и болот,
здесь не поют ветра и не воют волки.
Зато именно в городе
можно утонуть в омуте отчаянья,
сдохнув от одиночества в стотысячной толпе
или кануть в болото сплетен.
Только здесь, в городе,
поют троллейбусы и воют,
дико, по волчьи,
от тоски по всему настоящему,
                люди…
Только здесь, в городе,
можно запросто замерзнуть
в самую дикую жару -
                от ледяного взгляда,
ледяных, ни к чему не обязывающих фраз
вроде «ну, как оно?»
и таких же ледяных рукопожатий.
Только здесь, в городе,
даже в самый лютый мороз
можно очень просто,
если есть совесть,
                сгореть от стыда,
если внимательно присмотреться…


А где-то,
не зная ни «дебита» с «кредитом»,
ни «дефицита» с «профицитом»,
на плесе ленок вспарывает плавником волну,
и чайка речная,
чуть касаясь крылом водной глади,
ловит на закате мошек…
Где-то тявкает гуран,
                нюхая воздух,
и в траве, словно ртуть,
скользит пугливая гадюка,
                думая:
«Иногда мне кажется,
что судьба просто перепутала
место и время моего рождения.
По мне родиться бы лет двести тому,
а то и все тысячу,
где-нибудь в средней полосе России…»