Палач

      
БОГ  –  ЭТО   ВЛАСТЬ !

Грядущего вращая колесо,
Всевышний многое таит …
У мальчика грузинского Сосо,
Что был отцом нещадно бит, 
Рождалась и копилась злоба –
Так будущий подпольщик Коба
Уже с тех неприметных дней
Возненавидел всех людей …

Хоть в день рожденья на заре
Положено бить в барабан,
Чтоб грозный дьявол Амиран,
Цепью прикованный к горе,
Не источал младенцу зло,
Поверие не помогло …

Еще с мальчишеской поры 
Среди дворовой детворы,
Где право сильного царило,
Он жизни уяснил закон :
Боятся, уважают силу !
И в силу свято верил он !

С тех пор он был всегда готов
И для друзей и для врагов
Пустить в ход верное лекарство :
Интриги, силу и коварство …

Сосо был горд – ведь во дворе
Он дрался с упоеньем, злобой
И побеждал ! Но все ж особо
Любил он утром на заре,
Взойдя на горные вершины,
Себя мнить мира властелином !

От веры в будущий успех,
О, как кружилась голова !
Над ним лишь неба синева,
А он сильней и выше всех !

Внизу убогие домишки,
Мирская суета, людишки,
А он над ними, словно Бог –
Велик, безжалостен, жесток !...

« Сосо, - твердила плача мать, -
Перед тобой одна дорога :
Священником ты должен стать
И свято чтить заветы Бога ! »

Сосо угрюмо слушал мать,
Но твердо знал : никто не мог
Отныне им повелевать,
Никто на свете, даже Бог !

«Бог наложил на грех запрет –
Как же отцу он разрешил,
Чтоб тот меня жестоко бил ?
Раз так, то значит Бога нет !»

Так, рассуждая сам с собой,
Он заключил : «Есть Бог другой,
Реальный : воля, сила, власть…»  -
Вот его пламенная страсть !

Сосо об этом думал много,
Он понимал, чтоб Богом стать,
Извилиста, трудна дорога
Пред ним … И успокоил мать,
Прибегнув, как всегда, к обману :
«Не плачь, священником я стану»…
            
     ДЬЯВОЛ  В  ДУШЕ 

Но в семинарии тифлисской
Жизнь Сосо – одно мученье :
Не мог принять он к сердцу близко
Постылое вероученье.

Ему, безбожнику претили
Молитвы, службы, пенье в хоре –
Монахи ревностно следили
За каждым шагом. И он вскоре
Не то, чтоб просто невзлюбил,
О, нет – возненавидел Бога !
«Учение его убого», -
Не раз себе он говорил.

Отдушиною были книги,
Читая их – за томом том
(Конечно, по ночам тайком !)
Сосо жестокость и интриги
Ивана Грозного, Малюты
В душе своей боготворил -
Он в эти сладкие минуты
В мечтах Иваном Грозным был !

Хоть бушевал в нем сатана,
Сосо в минуты озарений
Писал стихи – в них свет, весна,
Вот образец его творений :

«Ветер пахнет фиалками,
Травы светятся грозами,
Все вокруг пробуждается,
Озаряется розовым …»

Читая Дарвина творенье
Ночами в комнатке своей,
Сосо воскликнул : «Прочь сомненья-
Значит, не Бог создал людей !

Я прав : религия убога,
А десять заповедей Бога –
Те, что монахами раздуты,
Для человечества – лишь путы ! » …

И первый шаг от атеизма -
Уже к познанию марксизма.
И хоть, конечно, до познанья
Еще огромно расстоянье,
Сосо с упорством постигал
Труд Карла Маркса «Капитал».

Листовок, прокламаций чтенье
Его приводят к убежденью,
Что только лишь рабочий класс
Способен привести к свершенью
Всех чаяний  народных масс.

Как конспиратор, безусловно,
Он уже многого достиг.
И все ж за чтенье «вредных» книг
Из семинарии духовной
Сосо был вскоре исключен,
Но он, отнюдь, не удручен.

Ведь в революции грядущей
Ему откроется путь к власти,
Сосо с неистребимой страстью
Самозабвенно в самой гуще
Подпольных митингов, собраний
Полон надежд, благих мечтаний ….

Он в этой жизненной пучине
Ночами при свече в постели,
Уверовав в свой путь к вершине,
Штудирует Макиавелли,
И все советы мудреца
Взахлёб читает без конца !

Сосо – способный ученик,
Он сразу главное постиг :
Взяв власть, без колебаний царствуй,
Будь сильным, хитрым, как лисица,
Жестоко разделяй и властвуй,
И пред тобою всё склонится …

А мать сказала ему строго :
« Не зря поверие бытует –
В душе, в которой нету Бога,
Дьявол жестокий торжествует » …

    ВСТРЕЧА  С  ЛЕНИНЫМ   

Подполья быт нелегок, крут …
Теперь он не Сосо, а Коба,
Образ которого особо
Он чтил : грузинский Робин Гуд
С отрядом в вотчине своей
Жестоко грабил богачей.

И Коба будет грабить тоже,
Но не теперь, чуть-чуть попозже.
Пока же партячейку он
Создал в Батуме на заводе.
Там слово Кобы – как закон :
- Каждый товарищей приводит,
Все платят взносы – только так !
Он сразу всех зажал в кулак.

Собрания, листовок пачки,
Манифестации и стачки –
Таков протестов арсенал,
Который Коба в ход пускал.

Но после первых выступлений,
Тяжких с полицией сражений,
Крови сраженных наповал,
Оставив всех, Коба … сбежал.

Чем вызвал гнев и возмущенье,
А Коба в ярости кричал :
- Я спасся тем, что показал
Жандарму удостоверенье,
Конечно, на поддельном бланке,
Что якобы  я … из охранки .

- Но ты же наш организатор !
И бросил всех в суровый час –
Ты просто трус и провокатор !
Тебе не место среди нас !

Ты опозорил имя Кобы !
А ну, ребята, свет туши !
Рабочие в порыве злобы
Его избили от души.

Он отомстил всем, но не сразу,
Он никого не позабыл :
В тридцатых по его приказу
Каждый из них расстрелян был …

А вскоре вновь пришла беда :
Арест и на три года ссылка
В селенье Новая Уда,
А там ни писем, ни посылки,
Да их и неоткуда ждать,
И Коба предпочел … бежать.

Собрания, статьи в газетах,
Работа в разных комитетах –
Теперь тих, незаметен он …
И после серии маевок,
Рабочих стачек, забастовок –
Был Коба снова оценён.

Как Коба горд, безумно рад
На конференции партийной
От Грузии он делегат !
Вновь преисполнен воли сильной,
Как прежде тверд, в себе уверен,
Его заметил даже Ленин !

Он по аграрному вопросу
Вдруг возразил ему, колоссу !
- Земля, - воскликнул Коба рьяно, -
Должна принадлежать крестьянам !

Ильич прищурился лукаво :
-  Нет, нет ! Вы, батенька, не правы !
И Ленин под всеобщий смех
Заметил с едкою улыбкой :
- Запомните, что худший грех –
Упорствовать в своих ошибках !

Хоть Коба бурно ликовал,
Вождя другим он представлял :
Где мощь ? Где богатырский рост ?
Рыжеволосый и картавый,
С фигурою, отнюдь, не бравой,
Тот был естественен и прост.

«Великая сегодня дата ! –
Шептал он, к выходу бредя, -
Из рядового делегата
Я стал соратником вождя!»

     ОН -  СТАЛИН ! 

Да, Кобу встреча с Ильичем
Зажгла, наполнила огнём,
И он твердил, словно в экстазе :
« Другой момент нелепо ждать –
Любой ценой я должен стать
Вождем партийным на Кавказе.

Но партактив преступной акцией
Назвал его экспроприации :
-  Ваши деянья – грабежи !
И вы, товарищ Джугашвили,
Давно уже переступили
Людской морали рубежи !

И резко осудили Кобу,
А он, скрывая гнев и злобу,
Изображая угрызенья,
Покаялся, прося прощенья.

А вскоре с верою в удачу
Он, мести выплеснув порыв,
Полиции … сдал партактив
И типографию в придачу.

И надо же, сошло все с рук…
А вскоре Кобу давний друг
Свел со своей сестрой Като –
Она так женственна, прекрасна,
И он ( не ожидал никто ! )
Влюбился пламенно и страстно.

Как Коба жаждал власти пылко !
И верил, что настанет час …
Пока  же вновь арест и ссылка -
В Сольвычегодск на этот раз.

Леса, снега, мороз суровый …
В избе Марии Кузаковой
Коба нашел себе приют –
Домашнюю еду, уют.

К тому ж хозяйка молода,
И Коба люб ей, как мужчина,
Он овладел ей без труда,
И та … родила ему сына.

С Марией радости деля,
Он, поступив, словно Иуда,
Бежал, оставив три рубля
С запиской краткой : «Не забуду!»

А  вскоре умерла Като.
Он – у могильного креста :
« Теперь не дорог мне никто,
В душе моей лишь пустота.

И тут вдруг Кобу осенило :
Като кончиною своей
Ему к вершине путь открыла :
«Ведь нарожай она детей,
Будь многодетный я отец –
Карьере бы пришел конец.

Что ж, смерть Като – по сути, проба
Душевной твердости моей.
Отныне я для всех людей
Уже не тот романтик Коба,
А глыба из железа, стали
И выстрадал я имя СТАЛИН ! »
             
  НА  ГРЕБНЕ  РЕВОЛЮЦИИ   

 И снова ссылка – он в Сибири,
Далекий Туруханский край,
Один в этом суровом мире –
Как хочешь, время коротай.

Как вынести безделья ад ?
В избе слоняться по углам ?
Мороз почти под пятьдесят,
Да волки воют по ночам.

Одно лишь душу согревало :
Вдруг весть пришла издалека,
И его гордость обуяла :
Он кооптирован в ЦК.

Февраль семнадцатого года …
Власть в состоянии раскола,
И к ликованию народа
Царь вдруг отрекся от престола.

«Мой час пробил ! Теперь - в столицу!»
И Сталин мчится в Петроград,
Полный надежды и амбиций,
В порыве неуемной страсти :
« Я тоже внес весомый вклад
В паденье царской власти » …

И надо же -  такой просчёт :
За диалог он с новой властью,
Но Ленин с пламенною  страстью
Изрек : -  Наш путь – переворот !

Переговоры – болтовня,
Признание бессилья !
Что же касается меня,
Я – только за насилье !
И Сталин, промах свой поняв,
Воскликнул пылко : - Я неправ !

На что Ильич заметил веско :
- Я рад – мы с вами заодно !
Зиновьев, Каменев давно
Насилье отвергают резко.

Они ведь, к своему несчастью,
Хоть оба – видные фигуры,
Не понимают : диктатура,
Насилие – основа власти !

Сталин разводит лишь руками :
- Я полностью согласен с вами !
И тут же лебезит пред ним :
-  Вождь партии незаменим !
Вы – под угрозою ареста,
В столице вам сейчас не место.

Случись что – кто заменит вас ?
Лев Троцкий, как я разумею ?
Народ взбунтуется тотчас,
Отвергнет он вождя – еврея !

Есть у меня одна квартира –
Моих проверенных друзей,
И Сталин своего кумира
Уговорил : - На пару дней …

У Аллилуевых в квартире
Ильич, хоть оказался в мире
Тепла, внимания, заботы,
Тяжко вздохнул, с грустью сказав :
-  Здесь я оторван от работы,
Но Сталин, безусловно, прав …

Сталин в восторге : « Мне отныне
Любое дело по плечу :
Моя услуга Ильичу –
Это, бесспорно, шаг к вершине ! »

А утром дочь хозяев Надя,
На Сталина с восторгом глядя,
Такие взгляды источала,
Что у него кровь заиграла …

Хотя решение ЦК
Вождю не по душе,
Ленин скрывается пока -
С Зиновьевым  он в шалаше
Неподалеку от Разлива
Ждет своего часа терпеливо.

Ведь Керенский и его власть –
Они не могут дать народу
Заводы, землю, мир, свободу !
Они обречены, чтоб пасть …

В бурлящем Смольном штаб восстанья,
Его вожди на совещанье –
Их жарким спорам нет конца …
И вот настал тот день и час –
Лев Троцкий отдает приказ :
«На штурм Зимнего дворца ! »

Но где же Сталин ? Его нет !
Никто не может дать ответ.
Томский с издёвкою сказал :
« Он революцию … проспал ! » …

Матросы с криками : «Ура!»
Ворвались в Зимний – юнкера
Лавиной смяты и разбиты,
Средь штурмовавших … шесть убитых.

Впоследствии изобразят
Стараньями писак маститых,
Что штурм дворца был сущий ад :
Десятки раненых, убитых…

    ВСЕ  ВЫШЕ  И  ВЫШЕ …

Угас миф о всеобщем счастье,
Недаром Ленин говорил  :
« Насилие – основа власти ! »
Он это в жизнь воплотил.

И заявил предельно жестко :
- Ввести в деревне продразверстку,
Весь урожай зерна изъять,
Бунтовщиков – всех расстрелять !

Не выдержав жестокий гнёт,
Крестьянство в гневе восстаёт.
И Ленин Сталину даёт
Приказ : отправиться на юг.
- Теперь бунтовщикам каюк :
Этот – порядок наведёт !

И Сталин весь горит огнём :
« Приказ исполню до конца ! »…
Он Надю взял секретарём,
Помощником – ее отца.

Чуть повзрослевшая она
В него все также влюблена.
В пути случился инцидент :
Сталин ей сделал комплимент,
И Надя улыбнулась мило,
А он вдруг … овладел ей силой,
И на ее ужасный крик
Отец примчался в тот же миг.

Узрев поверженную дочь,
Он тут же, чтобы ей помочь,
Навел на Сталина наган :
« Умри, насильник, басурман ! »
Взмолился Сталин : « Бога ради,
Слово даю – женюсь на Наде ! »

Он полпути просил прощенья :
- Меня снедают угрызенья !
И хоть любовь ее остыла,
Она насильника … простила.

А Сталин знает свое дело :
Ценой арестов и расстрелов
Зерно отправлено в столицу,
Что ж, Ленин может им гордиться!

И вдруг ужасное сообщенье  :
Враги свершили преступленье -
К машине с митинга идя,
Ильич не ожидал никак,
Что рядом притаится враг ,
А тот  в упор стрелял в вождя.
Потом объявят : страшный план
Осуществлен Фаней Каплан.

Стреляла ли Каплан ? Едва ли.
Ей … Ленин вынес оправданье,
Когда спросил, придя в сознанье :
- Надеюсь, что его поймали ?
Тем самым прояснив картину :
Значит, стрелявший был мужчина !

К тому ж Каплан ( есть заключенье !)
Почти что потеряла зренье.
Кто же на акцию такую
Рискнет послать полуслепую ?!

Когда Каплан арестовали,
Чекисты, чтоб  поставить точку,
Ее поспешно расстреляли,
А труп сожгли в железной бочке…

Но все волнения напрасны :
Хотя ранения опасны,
Ильич вернулся вскоре в строй -
Он вновь руководит страной.

Трудны войны гражданской годы …
Ужели власть Советов – миф ?
Закрыты фабрики, заводы,
В стране разруха, голод, тиф.

В этот критический момент
Ильич провел эксперимент :
Он, чтоб режим его окреп,
Решился на реформу – НЭП.

 « Сплотить партийные ряды ! -
Ведь в распрях партия – калека! »,
И Ленин вводит пост генсека,
Его намеренья тверды.

Кого назначить ? Ленин знает –
Того, кто тверд, принципиален,
Отца родного расстреляет,
А это – ну, конечно, Сталин !

Вместо строптивых, неугодных
Генсек вверх двигает покорных –
Как псы они ему верны …
Как позже кто-то скажет метко :
«Говно он превратил в конфетку !» -
В самый высокий пост страны.

А Сталин цель одну лелеет,
Ему давно предельно ясно :
Кто аппаратом завладеет,
Станет вождем единовластным !
            
    СМЕРТЬ  ЛЕНИНА   

А вскоре Ленин заболел :
Инсульт – пока он не у дел.
Борьба за власть кипит в верхах …
Сталин хитёр : без промедленья
Взял на себя контроль леченья –
Теперь-то вождь в его руках !

И надо же случиться ! Вскоре
Он в телефонном разговоре
Вдруг « старой дурой »  сгоряча
Назвал … супругу Ильича.
И та в слезах бросает мужу :
« Хам нашей партии не нужен ! »

Ильич взбешен – в негодованье
Он тайно пишет завещанье :
« Снять срочно Сталина с поста –
Решенье это неспроста :
Он груб, к коллегам нелоялен,
Большая власть в его руках
Теперь в меня вселяет страх … »
Об этом узнает и Сталин.

Конец карьеры уготован …
И тут вдруг кризис ( Сталин рад ! ):
Вождь партии парализован,
И якобы он просит … яд.

Сталин в кругу Политбюро :
- Товарищ Ленин просит яд !
Его колючий, острый взгляд,
Словно вонзаясь в их нутро,
Прощупывает мыслей ход,
Их мнения на этот счет.

У всех, конечно же, сомненья :
Ильич порвал с ним отношенья …
Нет, что-то тут совсем не так –
Сталин на козни ведь мастак …

Ответ единодушный : - Нет ! –
Нельзя же так – яд сгоряча,
Врачи спасут, сомнений нет,
Всем дорогого Ильича.

И, впрямь, стал Ленин поправляться :
Читать, высказываться вслух –
Врачам лишь впору изумляться :
Какой стальной, могучий дух !

А Сталину, конечно, ясно :
Это – конец его карьеры,
И если он не примет меры,
Годы потрачены напрасно.

Но в ГПУ ведь есть Ягода –
Умен, догадлив от природы,
Большой специалист… по ядам.
Там человек он небольшой,
А может стать его главой.
И вот Ягода уже рядом –
Задание ему не ново,
И он все понял с полуслова …

Ну, а спустя тринадцать лет
Ягоду Сталин расстрелял.
За что ? Сомнений в этом нет –
Ягода слишком много знал …

Да что Ягода ? Главный враг
Лев Троцкий тоже много знал.
Он, в Мексике живя, писал :
« В те дни и я попал впросак …
Теперь все факты воедино
Открыли жуткую картину.

Она отбросила сомненья –
Пред Сталиным была дилемма :
Или покорно ждать смещенья,
Или, рискуя, бить с плеча,
И он решил эту проблему,
Ускорив гибель Ильича».

Ильич однажды бросил фразу :
« Он, этот «кулинар» с Кавказа –
Любитель очень острых блюд …»
Блюд, надо бы добавить тут,
Не только с перцем, но и с ядом,
Ведь Сталин – порожденье ада ! …

Прав Троцкий, он-то знал особо
Циничного без меры Кобу –
Тот бил врагов жестоко, грубо …
И Троцкого придет черед,
Когда убийца ледорубом
Его безжалостно убьет …

Настал двадцать четвертый год …
Лишь только приступил народ,
Устав от голода, войны,
К восстановлению страны.

И вдруг сообщение, как гром :
Ушел из жизни Ленин –
Траур, растерянность кругом,
Лишь Сталин себе верен.

И он ( какой коварный ум ! )
Сообщает Троцкому в Сухум :
« Умер Ильич, Вам не успеть –
В субботу погребенье.
Вам остается лишь скорбеть
И продолжать леченье »

Умышленно день похорон
Неверно Троцкому дал он.
Зачем ? Раз Троцкого нет рядом,
Сталин командует « парадом ».

Повсюду успевает он –
Руководитель похорон,
Дает он клятву Ильичу :
-  Соратники плечом к плечу
Будут крепить страну Советов
В сиянье ленинских заветов ! 

В глубокой скорби этих дней
Сооружают Мавзолей,
Но Крупской важное сообщенье
Соратников ввело в смятенье :
- Похоронить Ильич просил
Среди родных ему могил !

А Сталин возмущенно, грубо
Отрезал, процедив сквозь зубы :
- У  партии свои задачи,
И я отныне не шучу :
Если не смолкнешь, Ильичу
Мы … новую вдову назначим !
         
   БОРЬБА  ЗА  ВЛАСТЬ

В узком кругу Политбюро,
Где ленинское завещанье
У всех буквально на устах,
Вдруг Сталин ( как всегда хитро ),
Изображая покаянье,
Просит … сместить его с поста.

Но Каменев, Зиновьев – оба
Не любят Троцкого особо,
Они его, как человека,
Не мыслят в должности генсека.
Пусть лучше Сталин остается –
Им это … кровью отольется.

Они ж могли избрать другого  -
Бухарина иль Пятакова,
Да мало ли еще кого –
Любого, только не его!

Они ведь Кобу знали тоже …
Цену ошибки роковой
Они поймут гораздо позже,
Когда обоих непреклонно
Отправит Сталин на убой,
А вместе с ними  - миллионы …

Вскоре на форуме партийном
Сталин, являя весь свой дар,
В докладе с пафосом картинным
Наносит Троцкому удар.

- ЦК - единый монолит,
А Троцкий, презирая всех,
Себя сверхчеловеком мнит,
И в этом его тяжкий грех !

Намеренья генсека ясны:
К вершине власти рвется он !
Зиновьев, Каменев… согласны –
Теперь-то Троцкий обречен …

История нас учит едко,
Что революция нередко
Сжирает и своих детей –
Носителей ее идей.

И Троцкий – первый в виде «пробы»
В меню прожорливого Кобы:
Пока он сослан в Казахстан,
А чуть попозже - за границу.
Что ж, впору Сталину гордиться:
Он начал исполнять свой план.

Хоть были и шипы и розы,
Теперь как лидер он окреп –
Сначала канул в Лету НЭП,
А на повестке дня колхозы,
Где из трудяги - мужика
Создали образ кулака.

А всем известно, что кулак –
Советской власти злейший враг.
Сталин не тратит время зря :
Расстрелы, пытки, лагеря.

Развал деревни, голод, плач…
Такое не могло присниться :
Кремлевский душегуб, палач
Хлеб … отправляет за границу !?

На брошенный ему укор
Сталин вскричал : - Все это вздор !
И, раздражаясь, вошел в раж :
- Пусть дохнут – это саботаж !

Шоу, вернувшись из Москвы
И отвечая на вопрос :
- Там голод ? Видели ли вы,
Что много жизней он унес ?
Тут же ответил, улыбаясь :
- Лично не видел это, каюсь,
Одно скажу, коль вам угодно :
Меня кормили превосходно !

Только теперь в Политбюро
Познали с опозданьем
Его кровавое нутро,
Но все хранят молчанье.

Теперь страною правит страх…
Хоть власть уже в его руках,
Но все же недоволен Сталин –
Пока не вождь он, не Хозяин.

Ведь еще кадры Ильича
Порою голос подают,
Но без «улик» их сгоряча
Не взять – пускай пока живут …

С женой, увы, не все, как надо,
В их отношеньях веет холод,
Нередки ссоры и разлады …
- Мучитель, вверг народ ты в голод ! –
Надя кричит ему в слезах, -
Довел до срыва сына Яшу,
Губишь меня, страну всю нашу,
В  которой ты посеял страх  …

А утром Надю … в луже крови
Нашли, а рядом пистолет.
Сталин изрёк, нахмурив брови :
« В самоубийстве смысла нет …»

Теперь совсем он одинок,
Хоть в этом сам же виноват,
Лишь Киров – его «друг и брат»,
Но тоже не на долгий срок.

Спустя всего лишь пару лет
На « съезде победителей »
Все делегаты скажут «Нет !»
Кремлевскому мучителю.

При этом сотни голосов
В генсеки прочат Кирова,
Но Сталин ко всему готов,
И их победа … пиррова.

А что же Киров - « друг сердечный » ?
Он верит Сталину беспечно,
А тот уж вынес приговор …
И Киров , выйдя в коридор,
Убит был выстрелом в упор.

Дальнейшее давно известно :
Запущен маховик террора.
И, сея страх, довольно скоро
Он воцарился повсеместно.

Своей жестокости в угоду
Не пощадил он никого –
Он объявил войну народу,
Который возносил его.

Давно еще писал поэт,
Предвидя ужас этих лет :
« Они пройдут – расплавленные годы
Народных бурь и мятежей …
Вчерашний раб, усталый от свободы,
Возропщет, требуя цепей …»

Что ж, он добился своей цели
И наконец воскликнуть мог :
 Мной был бы горд Макиавелли –
Теперь в стране я – царь и Бог ! »

    ПОД  ЗНКОМ  СТРАХА

Есть много знаков Зодиака :
Стрелец, Лев, Овен, Дева, Рак …
Теперь по воле вурдалака
По всей стране единый знак :
В аулах, селах, городах
Ему одно названье – страх !

И в мрачных, тесных коммуналках,
Жизнь текла убого, жалко …
А ужасы ночных звонков,
Шуршанье черных воронков,
Боязнь арестов и допросов
Ввергали в леденящий шок,
И каждый выживал, как мог –
Нередко с помощью доносов.

Вождь, властвуя и разделяя,
Народ свой в быдло превращая,
Ваял цинично из людей -
Жертв, стукачей и палачей.

Ужели это тот народ,
Веками отвергавший гнет ?
Тот, что Отечество спасая,
Решительно и непреклонно
Громил псов – рыцарей, Мамая,
Бил Фридриха, Наполеона ?

Где ж его гордость, его честь ?
Пред монстром  источая лесть,
Покорно преклонив колена,
Он шел на эшафот смиренно …

Раскольников, полпред в Софии,
А прежде комиссар Балтфлота,
Имел заслуги столь большие,
Что ему были вручены
На самом пике его взлета
Два высших ордена страны.

И вдруг его в тридцать девятом
Внезапно вызвали в столицу.
Он, зная, что в стране творится,
Что вызван он на суд кровавый,
От незаслуженной расправы
Бежал в Париж, оттуда – в Ниццу.

И был объявлен вне закона.
За ним охота неустанно
Идет .. А сам он возмущенно
Пишет кремлевскому тирану :

«Безмерен список преступлений,
Невинных жертв, их осуждений …
Удасться ль избежать ареста ? –
Никто не знает … Ваше место
Одно – скамья для подсудимых,
Где вы врагов судили мнимых.
Народ осудит вас, убийцу –
За все, что с Родиной творится!»
А сам он вдруг … скончался в Ницце …

Циничен лозунг сталинизма :
« Движение к социализму
Лишь обостряет борьбу классов,
Так как врагов народа – масса».

Враги пробрались во все сферы –
Поэты, техники, врачи,
Военные и инженеры
И даже … сами палачи.

   НЕТ  ЕМУ  ПРОЩЕНЬЯ !

Сталин, не ведая сомнений,
Вершил судьбу своей страны.
И вдруг « учитель, мудрый гений »
Впал в шок от грянувшей войны.
   
А все ведь было так желанно :
Переговоры с Риббентропом,
Делёж с Германией Европы
И планы – сталинские планы !

Да, планы были грандиозны,
Коварны и амбициозны,
Наполеоновским подстать –
Хозяином Европы стать !    

Вождю  « попутный ветер дует » -
Гитлер с Европою воюет,
К тому ж есть общая граница,
Чтобы с востока в горло впиться.
А пакт о мире – ерунда :
Ведь победитель прав всегда !

Состряпан был и документ
О превентивном нападенье -
Ну чем не веский аргумент ? -
Все рухнуло в одно мгновенье …

Позднее Гитлер бы напал,
И в этом нет вопроса -
Ведь он же лично подписал
План тайный «Барбаросса».

Но Гитлер выхода иного
В те дни уже не находил …
Вот так один палач другого
В этой «игре» перехитрил. 

И вот на фронте неудачи :
За пораженьем пораженье –
Вождь в шоке заперся на даче
В мучительном уединенье.

Когда  же все Политбюро
Приехало к нему на дачу,
Он леденеющим нутром
Решил : арест и не иначе.

Но Молотов к своему патрону
Взывает с слёзною мольбой :
« Вернитесь  управлять  страной !
Возглавьте  лично  оборону ! »

Они ответа его ждали …
Он фразу проронил одну :
« Оставил Ленин нам страну,
А с вами мы ее … просрали ! »

Вернувшись, как не раз бывало,
Он маршалов и генералов
За пораженья распекает
Без видимых на то причин :
Ведь вождь прекрасно понимает,
Что виноват-то он один.

В битвах за Киев, Вязьму, Керчь
В итоге «сталинских атак»
Двум  миллионам в землю лечь
Пришлось … И в том его вина !
И тут не скажешь уж никак :
Война – на то и есть война …

« Победа – пусть любой ценой ! » -
Вот его сталинское кредо,
И командир за каждый бой,
Коль не одержана победа,
Расплачивался головой.

Четыре года испытаний,
Боев жестоких, жертв, страданий -
Все выдержанно непреклонно!
Победы страшная цена -
Погибших … тридцать миллионов !
И в этом Сталина вина !

Не жертвы Сталину ужасны,
А то, что он вдруг понял ясно :
Геройство проявив в боях,
Народ утратил прежний страх.

И чтоб держать его под прессом,
Он начал новые процессы :
Безродные космополиты,
Антифашистский комитет –
Вновь тюрьмы, лагеря забиты,
И никому пощады нет !

Что люди – целые народы
Решительно, без колебанья,
Лишая родины, свободы,
Он отправлял в изгнанье…

Сталин заметно постарел …
Деяние последних дней  -
Арест «врагов» : « убийц-врачей»,
Но их казнить он не успел.

А всех евреев без разбора
Уже готовились сослать
В  район Приморья и Печоры …
Планы жестокие сорвать
К великой радости евреев
Смогла  лишь  только  смерть злодея.

В морозной мартовской ночи
Беспомощный на ближней даче
Он в луже собственной мочи
Лежал … Могло ли быть иначе ?

Нет, не могло : ведь тридцать лет
Безжалостно за годом год,
Страны  уничтожая цвет,
Держал он в страхе свой народ.

И потому в предсмертный миг
Никто тирану не помог …
Он, вперив свой ужасный лик
В грозно нависший потолок,
С усильем руку вдруг поднял,
Словно кому-то угрожал,
И душу дьяволу отдал …

Калигулу и Чингиз-хана,               
Нерона, Борджа, Тамерлана
( В Европе звали так Тимура ) -
Эти зловещие фигуры
Сталин затмил жестокой славой.
Имя ему – Палач Кровавый !
               
Но ведь и Черчилль тоже прав,
Как-то о Сталине сказав : 
«Страну с крестьянскою сохой
Сделал державой мировой !»
Пусть так. Но нет ему прощенья
За злодеянья, преступленья !

               2005 г.