Видение

Я помню одно –
                свет.
Он был несолнечно–белым…
Плыл за окном рассвет.
Какая-то птаха пела.
Шумел за окном квартал,
а я в опустевшей гостиной,
помню,
         долго читал
«Исповедь» Августина.
Писал он когда-то о том,
что род наш людской,
                треклятый
ждет во Дворце златом
Господь наш,
               нами распятый,
что души у врат Дворца,
Божьей печатью мечены,
будут славить Творца
веки
        вечные!
......
Книга легла на стол.
Руки ломали пальцы.
Минута прошла,
                сто,
а  все не мог разобраться
в странных и страшных словах
блаженного Августина -
«Вечные».
           «Век»,
                «В веках»…
Хлестал меня хворостиной
через столетья
                святой,
ласково улыбаясь,
мыслью своей литой
в мысли мои
              вплетаясь.
Мне бунтовать –
что петь.
Не принимая слова,
я продолжал хрипеть,
одно повторяя снова:
- Вечные…
            Век…
                В веках…
Но, Боже,
петь вечно песни
даже на облаках
душам не надоест ли?
…Я тихо вышел во двор.
Стало
       чуть легче.
Но мысли лезли из нор:
-Бред сумасшедших!
                Вздор!
Люди не выше гор,
и их не крепче!
Всем нам судьба –
                гроб.
Пусть даже с молебном,
а вечно славити чтоб -
                где нам!
Вдруг я взглянул вверх -
солнце плеснуло светом,
вмиг растопив грех
дьяволова совета.
Я замолчал, а потом,
во «вздор» Августина поверив,
взвыл,
         заскулив псом:
- Боже, открой двери
разума и души!
Дай мне понять Тайну!
Не попусти в тиши
путями бродить Каина!!!
.......
Веки сомкнулись вмиг.
Был ли то сон -
                не знаю.
Только увидел я Лик,
свечой восковой тая.
Свет был снаружи,
                внутри
добрый и белый.
Что-то шепнуло:
- Замри!
Просто
         веруй.
Спросите меня скорей,
видел ли я Бога?!
Бога для смертных людей
Не видеть – уже много.
Я видел только Любовь
живущую
           в Свете…
И понял вдруг, как Творцу
веки
       пети.