Глаза бабочки

Это Тебе.

А. В.

За то, что называл ангелом.

Не человек – скульптура. Улыбка – форма красоты.
Ладони сомкнуты, глаза глядят
за грань, черты
твоего лица  спешат

слиться в безбрежность неба. Утро. Пробуждение.
И  по телу разливаются солнечные капли…  Делая
линии длиннее. Глазки бабочки. Случайное движение
и от прикосновения сны становятся белей.

Дни смеются, и прыгаю с крыши
на облако. В эти мгновения я вспоминаю твою комнату
и тебя в ней, и твою усталость. Слышишь?
Её не стало. Вернее, я помню только твой взгляд и сотканную

 из слов тишину.

В глазах твоих не было усмешки, ни лицемерия,
а только блеск глаз. Быстрая, резкая вспышка
огня! Всё уходит, всё гибнет от ненужного (почти чужого!) сомнения.
Превращая жизнь не в страсть, а в ошибку!

Во всём ошибаются только тени,
а ангелы, ангелы покрываются пылью –
не сумев отгородиться от мира людей,
он не жесток, а жалок и стороной тыльной

ладони я рвусь к тебе. Словно
ты – это тепло, спасение рук от
льда быта, кошмарный, но удивительный сон
затягивающий вселенную в рот

забвения. И мне становится страшно.
Кроме одиночества – безразличие
навсегда потухших глаз и уже не опасно
идти к цели одному. Двуличие

одной единственной маски. Это я. Это зеркало.
Это даже не слово, а намёк на вечность.
На то, что бы исчезнуть. Перестать быть.
(Небеса одеваются в нежность).

До сих пор дожди рвут тонкую ткань
небесной простыни. Между строк
оживают птицы, и ты стань
ими. Иначе, какой в них прок? 

И нет тебя – ты образ.
Будь здесь. Будь в стихотворении,
как самая удачная строка, земной прообраз
исчезающих быстро мгновений.

Это  и есть красота! Пожалуйста, останься!
Ты та, в которой я не вижу крика.
Единица всех лиц живых, без ответов, без тела.
Без земных переживаний и лики

твои – это случайные всплохи света,
в которых купается голая Луна
и ничего не видит, кроме осторожного следа,
его оставила ты сама

и не заметила. Под твоим окном
гуляют бессмертные люди, я знаю,
в них не веришь ты, но единственным ключом
звенит время и пропадаю

я, тот, что держит эти двери.