Библия и Тютчев

Помню. Было вначале:
где-то Библия с Тютчевым явно звучали.
Ветром сорванный лист
уносился в метель,как в Читу декабрист.

Бездорожило. Русские кони -
белый с красным - скакали по древней иконе.
Запах талых берёз
после инея к Тютчеву ветер унёс.

Дом,ковчег деревянный,из времени вышел.
Время вечное медленно сыпалось с крыши.
Колокольчик ли пел,бубенец?
Ясь по черни - сиял на коньке серебрец.

Шаг узоров причудлив.
Приходили,садились на лавочку люди.
Сотаинники Библии,счётчики дней.
Муж огромнобородый Корней.

Вечный,словно подсвечник:
-Православные веруют в осьмиконечный
крест - вот те перст!
Тютчев сам по себе. Не из наших был мест.

Он бродил за околицей в синем пространстве,
где распятый Христос - фараон христианства,
где с горы камень бел прикатился и лёг
на распутье дорог.

Приготовленный к повиновенью,
он печально глядел на моё поколенье.
Сверху в камне воздвигнутый крест.
Бог из наших был мест.

Поздно вечером,утром в туманах
Бог певцом был из нашего,русского стана.
Мог прийти,как цыган,
как пастух или нерчинский страж,
потерявший наган.

-Тютчев!- мнилось мне,- переодетый.
Я дрожал. Я боялся поэта.
Жаждал вырваться за горизонт Бытия.
-Это ты? - он спросил.
-Это я.

Смех поэта был резок.
Словно острый топор,он рассёк перелесок.
Ночью молния камень разбила.
Крест остался...
Начало было.