«В 1926 г. я занимался в Ленинградском университете в семинарии (тогда говорили "семинарий", а не "семинар", как сейчас) по Пушкину у Л. В. Щербы. Занятия шли по методике медленного чтения, которая приучала студентов к глубокому филологическому пониманию текстов. За год мы прочли только несколько строк из "Медного всадника"».
Дмитрий Сергеевич Лихачев
Таится слово где-то в тишине,
оно давно там, может быть, и вечно.-
Поэт в шальную рифму налегке
то слово как-то подобрал беспечно.
Черкнул - забыл,- строка ложится на листок,
убрал потом и вовсе, подчищая,-
фантазии растрепанная стая
нашла иной, причудливее слог...
И снова слово в мире Героклита,
где все под сенью Логоса сокрыто,
где стынет равнодушная зима,
в гармонии застыла скоротечность,
где с чувством медленно читает Вечность
рожденные в порыве письмена.
Наверно строка более права (если ты ей даёшь меру свободы), по- моему, она более вольна, чем я (хотя это скорее мера моей свободы, моего ремесничества)... Конечно, каждый день что-то меняет, но пока у меня ощущение, что не я пишу, а скорее - проводник... Правда, именно сегодня, до ваших слов, вдруг подумалось, "проводник"- это камень неотёсанный, к котором по Микеланджело Буонарроти, как известно, спрятано ваяние совершенное.
не знаю, я когда рифму пишу что-то ускользает, точность пропадает, куда-то уходишь в сторону совсем чуть-чуть и получается, что соврала. Поэтому длинное и не пишу, чтоб не обманывать( себя)
может быть, если ты стих долго пишешь, то все и получается, но я так не пробовала)))
я думаю, что мы скорее проводники своего подсознания, чем кого-то другого ))))
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.