Притча о мальчике

Притча.
Жил был мальчик. Ему было 10 лет и звали его Владик*. Родители его на выходные ездили в город, чтобы продать урожай и оставляли детей одних. Да, у Владика было три сестры. Самую старшую звали Люба ( ей было 18 ) и она была очень похожа на маму, такая же заботливая - всех кормила, согревала и если другие дети сильно шалили или унывали, то подходила и гладила их по голове, что очень сильно действовало на них. И всегда вступалась за Владика, если его ругали. Среднюю звали Надя и она была очень спокойной и приветливой девочкой 13 лет, она всегда выслушивала Владика если ему было плохо или он что-нибудь натворил, и советовала, что можно сделать. Младшую звали Вера, и она родилась с ним в один день, но на полчаса позже. Она была похожа на своих сестер только внешне, но характер у нее был особенный, хотя больше всего она проявляла его на своем брате. Она часто дразнила его, подтрунивала над его нерешительностью и подбивала на всякие чудачества и дерзкие поступки. И вместе они совершали всякие вылазки. Правда, если их ловили, то попадало только ему, ведь он был мальчик и, как никак, на полчаса старше сестры... А Вера могла стоять рядом и задорно улыбаться, и никому и в голову не могло прийти, что зачинщик всего этого именно она. Так было и в последний раз, когда Вера предложила сыграть в белок на соседской старой яблоне: нужно было пройти по ветке, держась за верхнюю, а на конце сорвать яблоко. Вера справилась с легкостью, ведь она была девочкой, гибкой и ловкой, к тому же вся в маму - изящная, а вот Владик покрупнее - в папу. И дойдя до конца, он взялся за яблоко, сорвал, но потерял равновесие, выронил яблоко и схватился за верхнюю ветку снова, но сделал это резко, ветка обломилась и он с воем упал на куст смородины. В результате: две поломанные ветки яблони и куст смородины, куча подавленных яблок, синяки и шишки, а также порка от отца и выговор от мамы. А Вера как ни в чем ни бывало, легко спорхнула с яблони, посмеялась над его неуклюжестью и хоть бы словом обмолвилась о своем участии в этой проделке, но все громы и молнии достались ему. Нет, он ее не выдал, но он же видел, что и отец и мама заметили как они оба отправились на соседскую яблоню... Обидней всего было то, что Вера даже не посочувствовала ему, это сделала Надя, да Люба, как всегда, погладила его по ушибленному плечу. Да, обидно. И он все высказал Вере. Но она только внимательно смотрела на него, потом хмыкнула и сказала, что надо быть осторожнее. Девчонка, что с нее взять - никакой солидарности. И он решил больше не идти у нее на поводу и вообще не играть с ней. Да, а сегодня даже разговаривать не будет... И вообще, пойдет играть с мальчишками на соседний хутор, раз у них на хуторе нет его сверстников... Хотя идти туда целый час, да и друзей там пока нет,  вот если б отец брал его на ярмарки, то там бы он познакомился с ребятами с соседнего хутора и на выходные бы ходил к ним в гости... А так еще не известно как они его встретят... В таких раздумьях, а также попытках самого себя развлечь, без участия сестры, заканчивался этот день. Вера несколько раз пыталась с ним заговорить и даже разыграть, но, наткнувшись на его насупленный вид, только хмыкнула и упорхнула за старый сарай, где было их место. Да, тяжело было выдержать этот бойкот... Но он решил стоять на своем: он в конце-концов - мужчина! Он послонялся по дому: забрел на кухню, где мама со старшими сестрами готовила ужин, заглянул в комнату к отцу, который читал книгу и, глянув на сына поверх очков подмигнул ему, потом выйдя на крыльцо вспомнил про озеро... Точно, он пойдет туда и попробует доделать плот, а если получится, сыграет в морского разбойника! И он побежал туда... Но чтобы он не делал мысленно он возвращался к их разладу с сестрой... Да, что же делать: одному играть скучно - ведь с Верой они играли с рождения, без нее все было неинтересно. Может помириться? Но вспомнив ее невозмутимый вид, когда он упрекал ее за  равнодушие,  решил, что пусть она сама ищет примерения с ним. А он пойдет к папе и попросит  взять его на ярмарку. Заглянув к папе в комнату, он помахал ему ладошкой. Отец, заметив его, кивнул на диван, приглашая присесть. Владик присел и рассказал ему обо всем. Папа внимательно, не перебивая, выслушал и сказал: - А не произойдет ли так и с мальчишками, с которыми ты познакомишься: они сделают что-нибудь не так, ты обидишься, и всем будет плохо и никакой пользы - один вред? Владик задумался и кивнул в знак согласия. А потом спросил: - Что же делать? - Нужно предложить Вере условия, сказал папа. - Какие? - Понимать когда тебе сложно, и советываться с тобой, если она что-то задумала, а не упрекать тебя в нерешительности или трусости! Владик молча посмотрел на отца и выдохнул: - А если она не согласится? - Думаю согласиться: ей ведь тоже скучно без тебя, ей не с кем играть... Владик опять внимательно посмотрел на отца, засопел, мучительно соображая как он будет выдвигать Вере условия, потом, представив ее изумление, расплылся в улыбке... Обняв папу, он собрался побежать за сарай к Вере, но не успел - они услышали тяжелый лай и глухое рычание соседского барбоса... Как раз в той стороне где сарай. А потом услышали крик Веры... Они бросились туда. И увидели следущее: пес сорвался с привязи и, встав на задние лапы, передними облокотившись на забор, на полкорпуса вылез на территорию их участка и рычал и лаял на Веру, не давая ей проскочить между забором и сараем. Вера, забившись в угол между другим забором и сараем, сидела на корточках с вытаращенными от страха глазами и тряслась, стараясь уже не кричать, чтобы не распалять пса. Отец сказал, чтобы Владик отвлек пса, а сам полез на чердак за ружьем и палкой с петлей. Мальчик побежал к сараю, захватив шест, которым мама подпирала бельевую веревку. Шест был метра три, увесистый. Достигнув сарая, Владик приставил к нему шест, и стал лезть по забору на крышу. Взобравшись, он втянул шест на крышу и стал спускать вниз в направлении пса. Уперев середину шеста в край крышы, он держался за верхний конец и начал вращать шестом как веслом. Собака переключив свое внимание на новый объект стала подпрыгивать, желая ухватится за край шеста. Тут мальчик закричал: -Вера, беги! Но только Вера встала на четвереньки, чтобы вырваться из тупика, как собака бросила попытки поймать шест и опять нависла через забор над девочкой. И Владик решил рискнуть: он спустил шест ниже, так что пес мог теперь схватить его, и, уперевшись ногами в край крыши всем весом, оттягивал шест наверх, а пес уже вцепился в другой конец зубами и потянул. Была опасность, что пес стащит его с крыши, но Владик не думал о себе, он ждал когда пес разъярится, вцепившись в шест и забудет о девочке. Так и произошло: пес был очень здоровым и мальчик не мог с ним справиться - он уже стал накреняться вниз и в этот момент увидел Веру, которая плакала. Вообще он в первый раз видел ее плачущую, во всяком случае, в сознательном возрасте. И тут он опять крикнул: - Давай! Девочка как какой-то зверек, перебирая руками и ногами, выползла из западни и обессиленная упала сбоку от сарая, а мальчик, почти срываясь с крыши, увлекаемый тягой шеста, толкнул шест вниз и влево, а сам, как-бы отталкиваясь от него, прыгнул вправо. Почти туда, где лежала сестра. Приземлившись на все пять точек опоры, он ойкнул и  растянулся на траве лицом к лицу рядом с сестрой. Все произошло так быстро, что никто не успел опомниться. Владик посмотрел на заплаканное лицо Веры и улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Потом они оглянулись на звук бегущего отца. Он несся, огибая их, с бешенной скорость, вооруженный ружьем и палкой с петлей ко псу, который расправлялся со своим новым врагом - бельевым шестом. Брат и сестра облегченно вздохнули: опасность миновала. И перевернулись на спину, глядя в небо где закат золотистыми и лиловыми красками расписывал конец этого длинного, такого же длинного как жизнь дня. И оба подумали, что все будет теперь хорошо. И опять улыбнулись.

25.03.09

* Все имена и образы говорящие. Читайте притчи Иисуса.