Крик сомнений

Снова спешу без вдохновенья
Заполнить фразами дневник,
Поведать все ему сомненья
И запоздалый души крик.

Не мало ль дней провёл в пустыне?
А те ли слушал голоса?
И светом истины отныне
Наполнились мои глаза?

На дне морском иль в океане,
Как ископаемая твердь,
Лежит она как яд в стакане.
Скорее! выпить - умереть.

Не тот порыв, что для могилы,
Не смея боль перетерпеть,
Утратив жизненные силы...
В ростке зелёном умереть?!

Нет! что вы, о другом я
В печали искренне пою,
О том, как вечные сомненья
Изъели душеньку мою.

Молю я только, чтоб волненья
Меня в сей жизни не нашли;
Прошу от них я избавленья!
И дни тихонько потекли...

Без грёз, без яркого волненья,
Без вдохновенной суеты;
Не тронет в воздухе виденье -
Свободно сердце от мечты.

Мы далеки порою от прозренья
И в запустеньи держим сад;
Утратив детские творящие стремленья,
Забыл поэт, чему был рад.

И что он был бы без стремлений?
И бедным миром дорожил?
Без дум, без грёз и без волнений
Для жизни песню не сложил!

Не ослепил бы край пустынный
Из почки изумрудный лист,
Вода бы не пришла в долины -
Остался белым белый лист.

Друг другу уготованные небом,
Друг друга в мире не нашли;
Зерно не называлось хлебом;
И в мёртвом штиле корабли...

И ценно то, что есть сомненье:
А нужен ли медовый стих?
Когда в глазах на удивленье,
Читаю правду дней своих...

И ночь мы видели вдвоём:
Перо не мучает бумагу,
Луна лишь мажет серебром,
Хмельную разливает брагу...

И мысли яркими ручьями потекли,
И отозвался тихий дол.
И корабли на прежний курс легли,
И парус ветра полн.

И я спешу из вдохновенья,
Наполнить фразами дневник,
Поведать все ему стремленья
И запоздалый души крик.