Зима моих снов книга стихов целиком

Данилов Андрей

Зима моих снов.

От автора.

Эта книга бессмысленна с точки зрения большой и даже маленькой литературы. Она для моих близких и  друзей.
Я ленился собирать мелочь на паперти жизни, мне было скучно оттачивать писательские навыки. Но что-то писалось, пелось и даже где - то печаталось.
Два раза летели «винты», терялись записные книжки, забывались мелодии. Не знаю как, но все же удалось собрать остатки в кучу.
Читайте, все это ВАМ от чистого сердца.

Искренне Ваш - Андрей Данилов.


ЗИМА МОИХ СНОВ

Маленькая сказка.

Средь заснеженных лесов
Без печали и тревоги
Бродят сказочные боги
И пугают сонных сов.

Крик звенящий, взмах крыла…
Прыгнет заяц из-под елки…
И хрустальные иголки
Полетят с зеленых лап.

Зимних сказок волшебство,
Детских снов очарованье.
Рождество… Игрушки… Сани…
Миг... И больше ничего.

Лишь видения скользнут
И попрячутся за пнями...
Боже… Что же было с нами
В эти несколько минут?....


Когда летящие снега...

Когда летящие снега
Ласкают стертые ступени,
Когда усталая нога
Над ними медлит сделать шаг,
Звон ледяного хрусталя
В сонете вечных повторений
Сольется с нежной нотой «ля»,
И запоет твоя душа.
И будет все как будто вновь
В предновогоднюю неделю.
Снежинки на ресницах снов,
Алмазной гранью свет ловя,
Вдруг оживут, и огоньки
Закружат дивной каруселью,
Блеснут игривою волной,
И новый свет да будет свят.
И боль мучительных утрат
Те огоньки на миг излечат,
И ночь до самого утра
С тобою будет говорить...
На зимних улицах души
Горят божественные свечи,
О время, сжалься, не спеши,
Замри до утренней зари.

Созвездие песцов

Когда полярная звезда
Мерцает холодно в зените,
В бескрайности снегов и льда
Меня вы лучше не ищите.

Мой след по берегу реки
На зов полярного свеченья.
Собачье сердце и клыки –
Иного ищут назначенья.

Туда, на крики белых сов,
Туда, на вечный голос крови
Взлечу к созвездью гончих псов,
И нас на небе будет трое.


Волшебные паззлы

По контуру поля полоска лесная,
По контуру неба – полоска заката.
Подходит… Река… Задевался куда-то
Коралловый отблеск на снег… Вспоминаю,

Куда завалился оттенок знакомый?
Ищу, подбираю… Не это, не это…
Еще бы добавить лилового цвета
Туда, где над облаком облако комом.

Хрусталь – на окошко, на елочку – стразы,
Крестьянину – лошадь, навоз на дорогу…
А черту ухват… Да, и свечку для Бога,
Который играет в волшебные паззлы.



Рождественская мистерия

Лес дремучий, сонный, темный –
Царство призраков и леших,
Великанов в шапках снежных….
Тишиной завороженный.
Там тропинка через стлани*
Убегает мимо рёлки**
Под рождественские ёлки
И теряется в урмане***.

Там хрустальные озера
В перламутровой оправе.
Там январь ночами правит
Все дневное без разбора.
Там алмазный бисер-слезы
На глазах застывшей птицы.
Там сова седая злится
На крещенские морозы.

Мир разорванных подушек.
На ветвях кристаллы пуха.
Там дышать не хватит духа,
Там не слышат звука уши...
...Я давно все это вижу
В старом доме с теплой печкой,
Где сгорает время свечкой,
Где в углу пылятся лыжи.

*Стлани – это такой мостик через гиблое место.
**Релки – это такие валы между болотами или низинами
***Урман – глухая тайга (звериное логово)

Среди заснеженных миров
 
Среди заснеженных миров
Блуждает сумрачная вьюга
И отделяет друг от друга
Надежду, веру и любовь.

Январь запутался в ночи…
Молчанием исполнен город,
Чтобы заснуть, не нужен повод,
Нужны лишь верные врачи.

Усталость, скука и вранье,
Привычка – не менять привычек,
В руках раздавленных синичек
Давно склевало воронье.

И скалит зубы старый шкаф
Рядами нераскрытых книжек…
«Полковнику никто не пишет»
О Боже! Я опять не прав…


Новый век

И новый Век и Новый снег –
Волшебной птицы нежный мех.
В снежинки смерзшись, детский смех
Лежит у твоего порога.
Ты дверь откроешь не спеша.
И не решаясь сделать шаг,
Рукой коснешься, чуть дыша,
Мечты, любви и веры в Бога.


Неотразимо падают снега
 
Неотразимо падают снега,
Себя в себя вбирая.
И незримо
Мы вместе с ними переходим в зиму...
И прошлое осталось как река
Под тонким льдом, что крепче стали.
Мнимо
События и люди, в зыбь песка,
Теряясь, переходят постоянно.
Все толще лед, и в образе туманном
Твердеет амальгама – ртуть печали
И просто отражает облака.

Божественная тишина
 
Божественная тишина
В лиловых сумерках. Природу
Ласкает мягкая погода,
И исчезают времена
В пушистой снежности сугробов.

В безветренности легкий флирт
Снежинок, падающих с неба.
Все остальное так нелепо,
Лишь лес, темнеющий вдали,
Глядит печально и сурово.

И в нем такая глубина,
Где тонут шорохи и звуки,
Лишь тон предчувствия разлуки
Звучит на перекрестках сна.
Зима, в который раз зима.


Зима... Ни шороха, ни вздоха
 
Снега засыпали весь свет.
Зима... Ни шороха, ни вздоха...
Послушай, разве это плохо,
Что вновь зима, что солнца нет?

И вьет серебряную вязь
Мороз по запотевшим стеклам...
Послушай, разве это плохо,
Что домик наш во мгле увяз,

Что вьюга мается в трубе,
Рыдает Баховская фуга.
И одиночество друг друга –
Твое во мне, мое в тебе.

И что останется в ночи,
А что развеет безвозвратно?
Искать не будем виноватых,
Давай-ка лучше помолчим...

Зима... И старую, как мир,
Мелодию снегов и мрака
По партитуре Пастернака
Играет вечный наш кумир.


Зимний вечер

Я выпил старого вина.
Молчал и сидя у окна,
Смотрел, как солнце тонет в елях,
Как проявляется луна
Пятном в небесных акварелях.

Я слушал, как поет огонь,
Как нагревается ладонь
От жара раскаленной печки.
И погружаясь в полусон
Лениво размышлял о вечном.

И старый друг - сибирский кот
Великий враг любых забот
Все пел о праздности и лени,
И о свободе из свобод,
Забравшись на мои колени.




Ушла из снов моих зима
 
Ушла из снов моих зима,
Освободив хрусталик глаза
Для восприятья новых красок,
Сбежав слезинкою с бельма.

Метель – подруга февраля –
Песцом свернулась у порога,
И мышью заскреблась тревога,
Поймав ее усталый взгляд.

Рассвет ложится на стекло,
Перемещая время суток.
Изба, покинутая утром,
Не сохранит мое тепло.

Уйду по следу старых нарт
Тропою дикого оленя
И затеряюсь в синей тени,
На вздох растягивая март.


Сквозь летаргические сны
 
Сквозь летаргические сны
В холодной дымке вижу звезды.
Мой бог, а вдруг еще не поздно
Дожить до будущей весны?

Стряхнуть с волос налипший снег,
Качнуть набухшей веткой вербы
И улететь в ночное небо,
На смех разменивая грех?

Безумно бить в кимвал луны,
Кричать над тихим океаном…
…Потом рассеяться туманом…
«И снова спать и видеть сны…»



Глухомань...

Глухомань… Занесенная снегом Сибирь...
Пустота... Состояние, как у стакана.
Можно выменять счастье- технический спирт
За ружье у надежного дядьки Ивана.

Тишина. Через тракт перескочит лиса –
Рыжий штрих неестественных огненных красок.
И зовут и звенят в голове голоса...
То ли скрипка с альтом, то ли альт с контрабасом.

Безнадежность. Тоска. Середина зимы.
Седина. Половина души до зарплаты.
Все расписано. Путь от сумы до тюрьмы
Или проще – до белой больничной палаты…

Я  ушел, я уехал,  я просто исчез,
Превратился в туман и рассеялся в небыль....
...То ли снег опускается тихо с небес,
То ли лес поднимается медленно в небо.



И снова «вечный бой»

Насыпь в пригоршни серебра
С последних утренников поздних.
Ты до октябрьского мороза
Не сыщешь этого добра.

По лужам собери хрусталь,
Напейся неба до икоты.
Истома лени и заботы
Мечтою ляжет на эмаль.

Финифтью бело-голубой
Или топазовою крошкой
Последний раз лизнет окошко
Февраль… И снова «вечный бой»!



Пустота

Пустота деревенских окраин,
Леденящее око луны...
Я сегодня убийца, я Каин,
Я игрушка в руках сатаны.

На зеленые лунные блики,
В отраженья на белом снегу,
Опускается холод великий,
Что рожден в воспаленном мозгу.

И не знает отчаянье меры,
Здесь под крики полуночных сов
Я зарезал Надежду и Веру,
Я убил в исступленье Любовь.

Почему ж я над ними рыдаю,
Призывая небесных гонцов?
«Мне не надо ни ада, ни рая,
Помогите поднять мертвецов!»



Падал мучительный снег

 
Падал мучительно снег,
Силясь свой вес превозмочь.
Ночь протяженностью в век,
Век протяженностью в ночь...

Я был то нежен, то груб,
Только расплавить не мог
Жесть неподатливых губ,
Лед неподатливых ног.

И бесполезно крючок,
Впившийся в мертвую дверь,
Нас от кого-то стерег,
Словно прирученный зверь.

Только холодная мгла,
Да одинокий фонарь
Трогали на зеркалах
Скошенный крестик окна.

Что говорить – «Се ля ви».
Все, что осталось – молчать...
На панихиде любви
Тихо сгорела свеча.

И не сумеет помочь
Здесь ни один человек...
...Век протяженностью в ночь,
Ночь протяженностью в век.


Уходить - это вечное право отцов

Кедры тянутся к солнцу руками слепцов,
Горизонт обещает снега и туманы.
Уходить - это вечное право отцов
По раскладу судьбы, по небесному плану.

Уходить, оставляя пустыми дома,
Оставляя сирот и рыдающих женщин…
…И опять между нами все та же зима,
Только вот расстоянье все меньше и меньше.

Я иду по засыпанной снегом лыжне,
По единственной в жизни надежной опоре.
Боже мой, Ты навеки оставил во мне,
Эту ниточку логики в том разговоре.

Я иду, продолжая бессмысленный спор,
Заполняю пробелы и правлю ошибки.
И мой собственный сын, подпирая забор
Смотрит вслед мне, идущему прочь от калитки.

Он со мной не согласен почти что во всем,
И уже подбирает свои аргументы.
Нам, наверное, легче бы было втроем
Я кричу ему «Эй!», но не слышу ответа.

Он упрямый, он будет стоять на своем,
Не внимая словам и хорошим советам.
И ему уже тесен мой маленький дом,
И ему уже воздух отравленный в;дом…

Вот и все, под ногою исчезла лыжня.
Ухожу по судьбе, по глубокому снегу
Пусть мой сын  никогда не догонит меня
И оставит наш спор для идущего следом.


ФРАГМЕНТЫ БЫТИЯ

Мой Таймыр Памяти падшего геолога
 
Заряжен вновь в мышеловку сыр,
Как пуля в дуло для дурака.
Все брошу к черту и на Таймыр
Пускай меня унесет Река.

Туда, где лекарство от старых ран,
Где не достанут ни Царь, ни Бог.
Где реки синие Путоран,
Янтарь морошки да белый мох.

Там ветром свободы поет заря.
Там будут сниться другие сны…
Долги, как ржавые якоря
Гремят цепями моей вины.

Давно в колесе не хватает спиц,
И не хватает во рту зубов.
Усеян трупиками синиц
Мой путь, достойный раба рабов…

Пора заплатить за надежный сыр,
За лень, за трусость и за халву.
Я не доплыл до тебя Таймыр…..
-----------------------------------------
Но обязательно доплыву….


Апрельское похмелье
Остановись, апрель, постой.
Дозволь, я надышусь тобою.
Как вкус рассола с перепоя
Меня излечит воздух твой.

В меня вольется этот вкус
Как вкус росы перед рассветом.
И, осознав себя поэтом,
Я снова вдребезги напьюсь.

И в лужице последний лед,
Как скальпель детских откровений
Неосторожностью движений
Мне сердце запросто проткнет.

Куда ж без сердца мне теперь?
Но пива нет…Ларьки закрыты…
Я пережил тебя, мы квиты.
Я перенес тебя, Апрель.


Еще недавно был апрель

Еще недавно был апрель,
И нас надеждой смутной тешил
Проснувшийся с похмелья леший,
Он пел и дул в свою свирель.

Еще недавно у моста
Плескались в омуте русалки,
И водяной своей мочалкой
Их мыл от носа до хвоста.

Еще недавно в тальнике
Трещали жители лесные,
Вскрывались тропы потайные,
И цвел подснежник на песке.

Таинственность волшебных чар,
Волненья светлых ожиданий…
Как бисер по зеленой ткани
Рассыпался чудесный дар.

По капле талая вода
Ушла, собравшись в половодье,
И наш бумажный пароходик
Уплыл за нею как всегда.


Мой вокзал

Август - сельский тоскливый вокзал.
Ожидание поезда в близкую старость.
Я билеты купил и уже не останусь...
Чемоданы иллюзий и сказок собрал...

Тянет рыжую лапу мне клен сентября,
Небо смотрится в озеро, синее в синем...
Я забыл чемоданы. Чего там. Прости мне.
И скажи мне на следущей станции: "Зря"...


Огня!

Куда торопишься, куда?
О чем кричишь, лесная птица…
Мне много лет ночами снится
Немая черная вода.
Освобождаясь ото льда
Она вбирала отраженья,
Как ночь, как бездна, без движенья,
Как кровь без берега и дна.

И жизнь, которая была,
Как выстрел, звонкой и короткой,
Где мы тоску лечили водкой
И морды били не со зла
Куда то медленно ушла,
Оставив мусор половодья…
Нам лень. И брошены поводья,
И в очаге пылит зола.

Из желтой судороги снов
Мы выбирались, как из плена
И пусть неравноценна мена-
Мы расплатились за любовь.
Мы расплатились за мечты
Тягучим бытом, тихой скукой…
И прошлое сухой наукой
Лежит в углу вязанкой дров.

И больше не влекут меня
Звезда в окне, чужие страны….
Материки и океаны…
Огня, Пожалуйста, огня!

Нет любви!

Снег летит ленивым сонным пухом
Над асфальтом медленно кружа.
Рыжий пес с любовью лижет ухо
Спящего на лавочке бомжа.

Пахнет март неистово и скверно
Из подъезда пивом и мочой.
И мои либидо и инферно
Просят сказки нежной и простой.

Соскочу с «дороги» на минутку
Около известного угла.
Приглашу на вечер проститутку-
«Мисс невинность» с ближнего села.

Буду с ней в постели пить мартини
И читать дурацкие стихи.
Господи Исусе, ты прости мне
Эти бесконечные грехи…

…По утру тоска. И в сердце льдины.
И мигает лампочка такси…
Нет любви, но в этом не повинны
Нищие и б…. на Руси.



Тройка (10 лет спустя)
 
Нелепой оттепелью первой
Меня терзает месяц март.
Капель по раскаленным нервам,
Не зная жалости и меры,
Стучит, но что-то я не рад

Весне, вползающей в поселок
На животах облезлых псов,
В гирлянды маек и трусов,
Прорвав заслоны мшистых елок.

Весна – могучий буйный бред.
Собачьи свадьбы на помойке
И грохот Гоголевской тройки,
Несущейся сквозь версты лет.

Зловещее мельканье спиц,
В тумане кроется дорога,
Давным-давно не зрели Бога
Глаза безумные возниц.

Остановись, Россия! Стой!
Ослепли что ли на иконе?
Смертельно загнанные кони
Xрапят на горизонт пустой...

В ответ лишь страшный стук колес...
И тяжкий камень на душе:
А выдержит ли неба ось
Твой поворот на вираже?


Внедорожник(Философская притча про художника, свинью и паровоз)

Когда нет профессии - это круто,
Нет дороги, а ты - внедорожник.
Практическим опытом не опутан,
Свободный как Бог, как слепой Художник.

Когда нет цели - просто здорово.
А без дороги, какие цели?
Весною соседи купили борова.
Кормили, поили, убили и съели.

Однажды поймешь, что простые вещи
Имеют смыслы и нас имеют.
Направо ангелы, налево лешие,
А Вас - в картинную галерею.

Прямолинейно и твердокаменно
Да так, что не нужно краснеть на одре.
Быть паровозом, конечно, правильно…
Все паровозы уходят в море…..



Непонимание

Все не срастается никак.
Любовь под легким флером скуки.
Он снова молча пьет коньяк,
Она под пледом греет руки.

Горит фальшивая свеча,
Постель застеленная - пропасть...
И страсть уже не горяча...
И жизнь уже сплошная ......

Прощание

Я не долго стоял на пороге,
Сомневаясь и нервно куря...
Впереди дураки и дороги,
Позади облака и моря...

Шум вокзала и люди с вещами
И глаза твои полные слез...
Ананас и коньяк в чемодане,
Мой ответ на ненужный вопрос.

Воспоминание

Шампанское и мандарин...
Так вкусно пахнет новым Годом...
Моя вчерашняя свобода
Застыла в речке между льдин.
Салют, петарды, едкий дым-
Чужое, краденое счастье,
Крапленый туз бубновой масти...
Волна и персик - летний Крым.




Мой лес за частоколом суеты

Мой лес за частоколом суеты
Не разглядеть, не то что бы уехать...
И скорлупой кедрового ореха
Во рту свербит оскомина мечты.

Мой ветер скручен нитями в клубок
И в облаке потерян безвозвратно,
И облако - изделие из ваты
Лежит на покрывале голубом.

Париж... А на х… тебе Париж?
Держу пари- Париж не стоим мессы.
Зевают от тоски на печке бесы...
И жизнь сопливо снегом едет с крыш...


Поздние бабочки

Я перестал удивляться,
Я существую нигде.
Кружатся в медленном танце
Листья на черной воде.

Жалкая желтая стая –
Тайна осенних минут.
Поздние бабочки мая
Сели на маленький пруд.

Запах корюшки и пива

Запах корюшки и пива…
Кот в витрине магазина...
На углах каких то линий
В закруглениях фонарных
Рассыпаюсь фрагментарно
Между Моцартом и баром.
И окаменевшей глиной
Стыну в зеркале мотива.

В лужу Финского залива
По Смоленке, Невке, Мойке
Время катится лениво
Наполняя кружки пеной.
Завихрения вселенной,
Млечный путь и камень бренный-
Все едино, все знакомо…
Я напьюсь. Не ждите дома…

Печальный смех

Печальный смех – ненужный грех,
Судьбы расколотый орех,
Он пуст у всех...
И отражение в окне –
Лишь только свойство пустоты.
Там на луну кричат коты.
Кричи и ты.
И в лужах хлюпает весна.
Вот жизнь – кому она нужна?
Тебе и мне…


ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ

Бремя полных лун

О бремя страшных снов-
Глаза глядят из ада
И леденеет кровь…
И глохнет крик- Не надо…

Условен приговор
Еще не суд, но все же
Ты просто трус и вор
Ничтожен и безбожен.

И чей то острый клык
И чей то острый коготь
Вонзились мне в кадык
И в голову и в ногу.

О господи, прости
Рукою омертвелой
Я пробую крестить
И немеющее тело…

Мне б не спугнуть рассвет
До петухов до храма….
….Вот утро. Бога нет.
Во что мне верить, мама?



Свободное падение бомжа

Вы видели, каким бывает дно?
В блевотине в презренье и в позоре,
Вы знаете, не каждому дано
У бездны на краю стоять в дозоре.

Так дайте мне свободу - быть собой!
Помойки теплотрассы и вокзалы
И свет в конце тоннеля за трубой
Заменят мне церковные хоралы.

В чем грех мой? Я безгрешнее всех вас,
И нет во мне ни зависти, ни злобы.
И надо мной крыло раскинул Спас
И я молюсь, и мы довольны оба.

Я падаю за вас. И в том мой крест.
Несу за вас мучение земное.
Но где же те уста, что б я воскрес,
Как в сказочке, по чудище лесное?

Но нету отвращению конца
И места нет любви под небесами…
Да пахнет, но не я вас о……..,
Вы сами все на свете о………..!




Листая черную тетрадь (из ненаписанного)

Белье на веревке и кухня с котом,
За окнами ночь как волчица.
А вдруг ничего не случится потом,
А вдруг ничего не случится?

И равную меру червей и гнилья,
И равную чашу забвенья
Познают философ, монарх и свинья,
Отметившись тенью на тени.

Я истину жаждал найти между строк
На пыльных истертых страницах,
Но только смеялся придуманный бог,
Меняя одежды и лица.

Белье на веревке, за окнами снег,
Сомнений неясные тени...
Ну что за насмешка: «Ты есть ЧЕЛОВЕК –
Венец и вершина творений?!»

Колбасные мысли, сатиновый быт;
Где звуки небесных хоралов?
Я жажду ТЕБЯ, но ТОБОЮ забыт,
От жизни скрываюсь устало.

И нищие требуют: «Сердце отдай,
Плати, откупайся, чем можешь!»
Маячит во мгле нарисованный рай,
Его ль обещал ты мне, Боже?

Ну что же молчишь Ты – Небесный Судья,
Где Слово, где взрыв откровений?
...Белье на веревке, кот, лампа, да я –
Конец и начало творений...

Пьяные ангелы
 
Глоток последнего тепла –
Спиртов коньячных погруженье.
В груди божественное жженье…
Но снова два больных крыла,
Как два поломанных весла,
Мне пьяный ангел тычет – «НА!»
И просит продолженья пьянки.
Он жаждет пасть, он ищет дна…
Мы поздней осени подранки,
Нам честь и слава не нужна.

И эта грязная страна
У нас уже не просит хлеба.
И покосившееся небо
Рисует крест на орденах.
Несчастным – плуг да борона.
Счастливым – перспектива ада,
Как запоздалая награда.
А нам с тобою – ни хрена.
Мы никуда не полетим,
Не шевельнем крылом и веком.
И нас застелет белым снегом
Беспамятство сибирских зим.


Черный ангел
 
Под неистовым северным небом,
Между серых обветренных скал,
По дороге, засыпанной пеплом,
Черный ангел куда-то шагал.

Он шагал через мощь и бессилье,
Он шагал через стужу и зной,
И в суставах надломленных крыльев
Содрогались и космос и гной.

Грохотали суровые грозы,
Лили ливни, летели снега,
И в груди его черви и розы
В страшный узел сплелись на века.

Он шагал по цветам и руинам,
По обломкам богов и богинь,
Сквозь величие Древнего Рима,
Сквозь упадок Великих Афин.

Он шагал своей жуткой дорогой,
Искупая немыслимый грех,
Самой длинной дорогой до Бога,
Самой трудной дорогой наверх.


Следы на зеркалах

Когда рассеется зола
Костров надежды и желаний,
И растворится дым закланий,
Мой след ищи на зеркалах…

Когда забудутся слова
Любви и верности щенячьей,
И солнечный сотрется зайчик,
Мой взгляд ищи на зеркалах.

Когда закончатся дела,
И станет все легко и просто,
И осень ляжет на погосты,
Мой вздох ищи на зеркалах.

Прости, я это не со зла,
Со случаем играя в кости,
Я приходил случайным гостем
И отражался в зеркалах….


Печальная обитель
 
Мечты мои - печальная обитель
Для вечного бродяги и шута,
В свой храм меня, пожалуйста, примите,
Туда, где есть Любовь и Доброта.

И тронутый неведомым эфиром,
Рукой ослабшей двери затворю.
Я так устал бороться с этим миром,
Гасите свет, я свечкой догорю.

Я догорю, стекая теплым воском,
Блесну сквозь запотевшее окно,
И шумные людские перекрестки
Забудутся, как мрачное кино.

Забудутся печали и обиды,
Скользнут нелепой тенью по стене
Все те, кого любил и ненавидел,
Все те, с кем довелось встречаться мне.


И путая названья и значенья,
Понятия и смысл ненужных слов,
Я поплыву по лунному течению,
Зажав в руке хрустальное весло

В волшебный мир...


Замки и двери
 
Я открываю мир иной,
Запретный, тайный.
Там пахнет смертью и весной
Необычайной.

Там чьи-то странные следы
По зыбкой глади,
Зовущей сделать шаг воды
К своей прохладе.

В том омуте не видно дна,
Гляжу с тоскою.
Брось камень в воду, вдруг она –
Стекло с фольгою?

Вдруг все, что ни являлось в ней:
Цвета, движенья –
Не мир прекрасный в глубине,
А отраженья?

А если нет? Кто дна достал,
Кто знает тайну?
Какая ТАМ горит звезда
За тонкой гранью?

Я открываю мир иной,
И в дым мистерий
Влекут нездешней тишиной
Замки и двери.

Но даст ли мне на все ответ
Мой призрак цели –
Предательски неровный свет
В конце тоннеля?

А вдруг мелькнет, в конце концов
За ТЕМ порогом
Мое звериное лицо –
Гримаса бога?

Вот дверь заветная, скользят
Как буквы тени:
«Остановись! Сюда нельзя!
Здесь край последний...

Здесь бесконечная зима,
Здесь все иное...»
Дай, Бог, мне не сойти с ума
В игре с Тобою.

Раб

Я старый мальчик – раб игры.
Мои туманные миры
Когда глупы, когда мудры
Но чаще серы и печальны…
В них тишина и глубина
В них потаенная волна,
Как напряженная струна
Годами ждет руки случайной…

И рыбы плавали в реке,
И змеи ползали в песке
И я в томительной тоске
Искал во мгле ворота рая
Я собирался быть и знать,
Я думал длиться и мечтать,
Не отрицая утверждать,
Себя тем самым отрицая.

И я играл – я был игрок.
Я видел мысли между строк,
Я видел звезды между ног,
И трепетал от совпадений.
Я не хранил и не жалел,
И незаметно постарел,
И понял, – ешь, покуда цел.
Лови пятак – ненужный гений!

Наступит миг, когда душа
Покинет тело не спеша.
И полетит, как синий шар
В ночное небо к “водолею”.
И в дебрях млечного пути
Под чей то простенький мотив,
Все позабыв и всех простив
Я доиграю, как сумею.




ПО МАЛЕНЬКОЙ

Русская самогонка

Ты беспечна и мила.
«Ах, икра!» и «Ох, пельмени!»
Я ловлю твои колени
Лапой «Старого козла»

И на рюмочке слеза.
Рыжик прыгает вдогонку
За холодной самогонкой…
«Ты не против?». Вижу – «За»….

Армянские коньяки

Аромат твоих духов,
Тонкий привкус «Ахтамара»…
Дорогая, я не ара,
Я из северных лесов.

Мы с тобой совсем одни.
Опьянев от «Арарата»,
Ты не шепчешь мне: «Не надо»…
…Надо капельку «Ани».


Грузинские вина

Ахашени, цинандали,
Хванчкара, лаваш, шашлык.
Боже, я уже отвык…
Вы ж еще не привыкали…

Как таинственен Ваш взор.
Губы… вкус киндзмараули…
Я готов за них под пули
Злых абреков с диких гор.

Массандровские вина

«Черный доктор», «Красный камень»,
«Пиногри», «Кагор», «Мускат»...
Солнца спелый виноград...
Я налью прелестной даме

И нырну в ее глаза
От усталости и скуки.
Пусть сплетутся наши руки,
Словно спелая лоза...


ОРЕХОВЫЙ СПАС

Ореховый спас

Тепло орехового спаса
Уже не повод - только факт
И выдохлась, как лимонад
Мечта до следующего раза.

Я зачерпну в ладонь воды
И в блеске падающих капель
Увижу след медвежьей лапы
И над избушкой сизый дым.

Услышу свист бурундука
И шелест падающей шишки.
И закачается над крышей
Почти осенняя тайга.

Нет, что-то в жизни не сошлось,
Тоской наполнены стаканы ….
И пьет из озера туманы
Со мною вместе старый лось.



Нет, я не умер, просто лег

Нет, я не умер, просто лег
В листву, опавшую до срока
На той заброшенной дороге,
Где бродим только я и Бог.

С распадка приползет туман
И спрячет сны в моих ресницах.
Неслышно старая волчица
Уйдет обратно в свой урман.

Слезинка скатится с куста
Калины, все еще неспелой.
Качнется небо в капле белой,
Меняя формы и цвета.

Как славно обнимает мох
Мои усталые ладони.
Я, кажется, пускаю корни.
Нет, я не умер, просто лег…




В царстве осени ранней

В царстве осени ранней в прозрачных лесах
Позабытых желаний звучат голоса,
И обрывки печальных, несбывшихся снов
Дополняют симфонию тех голосов.

В царстве белых туманов и синих небес
Все мне кажется странным, как будто не здесь,
А в каком то далеком унылом краю
Кто-то водит за ниточку душу мою.

В царстве вечной печали и вечной мечты
Я искал в небе след от упавшей звезды,
Но сгорела звезда, не оставив следа,
Только капельку меда с иголками льда.

Я по желтой листве от себя убегал,
Я на желтой бумаге свой путь рисовал,
Но сгорала бумага на желтом огне.
Что видал на иконе на вижу в окне.

И земля забывала о сказочных снах,
Отплясав листопадом в озябших лесах,
И кончались мечты и кончались бега,
И как занавес с неба спускались снега.

Как всегда...



В осеннюю прохладу вечеров

В осеннюю прохладу вечеров
Я падаю горячей каплей лета,
В туман реки последнею монетой
Перевернувшись, кану серебром.

И листопада легкая рука
Моей души коснется ненароком.
Еще тепло. Но северо-востоком
Пропитаны и небо и река.

Монетка погружается на дно
Блестит сквозь воду сонной лунной ртутью.
В глубокий ил, к своей последней сути,
Но мне сюда вернуться не дано.

В осеннюю прозрачность тишины
Я падаю тягучим тихим звуком.
И вечная спираль сомкнется кругом
Нечаянно оборванной струны.


Реминисценция

Небо – цвета чернил
Лужи – цвета зеркал.
Я бы из них лакал
Улиц осенних ил.

Но на фонарный след
Падает чья то тень.
Богу сегодня лень
Слушать мой пьяный бред.

Вязнет в тумане звук
Гаснет мечта в окне...
Чашечку б кофе мне
Из терпеливых рук...


Утробно-осеннее

Господи, тихо как, мертвые листья
Падают медленно в черную воду,
Реализуя идею свободы
В самом прямом и естественном смысле.

Мысли кишечно-желудочным трактом
В ж… загнали пропавшую душу.
Жить - это значит сношаться и кушать,
Смету мечты относя на затраты.

Матом покроет меня ностальгия,
Нынче снега ожидаются рано
Мы на закланье пойдем, как бараны
Следом за нами пойдут остальные.

Кием проколют веселые черти
Вечные листья и вечные воды…
Скоро и нас, как ошибку природы
Время возьмет и залечит до смерти.



В резерве у Бога

Боже! Кончается лето… Пломбиром
Август растаял в горячих ладошках.
Жаль его, словно бездомную кошку,
Дашь молока, но не пустишь в квартиру.

И в раздвоенье меж небом и долом
Жду в неизбежности грехопаденья,
Как мимолетно меж светом и тенью
Осень сметет меня желтым подолом.

Я улечу, не суди меня строго.
Скука и лень – это тоже работа,
Милый мой друг. Но не хочется что-то
Целую жизнь быть в резерве у Бога.



Когда осенняя тайга

Когда осенняя тайга
Роняет листья по оврагам,
Когда ложатся на бумагу
И голоса и облака,

Когда считает далеко,
Года пернатая гадалка
Мне умереть совсем не жалко
И жить становится легко.

Я вновь покоен, свеж и чист,
Я сжег в себе Наполеона,
И мне бросает благосклонно
Природа свой последний лист,

И лиственницы рыжий мех,
И тень оленя в чаще леса…
И дождь, переходящий в снег,
И снег, переходящий в песню.


Тяжелая вода

Чужих миров печальные глаза
В осеннем небе открывает мрак,
И в облачных разрывах небеса
Текут и растворяются во мхах.

Октябрь, я признаю твои права,
Довольно декораций и картин.
Оборван лист, постелена трава,
И в сердце вбит как кол гусиный клин.

С тропы сойду без компаса и карт,
Со мной мой друг – насквозь промокший пес
Меня ведет. Мы вышли наугад.
Блестит обсидианом тихий плес.

Недвижимо тяжелая вода,
Готовится принять снега и льды.
И смотрит зверь, как падает звезда,
Тоскуя и пугаясь пустоты.



Я просто устал

Я просто устал говорить и мечтать ни о чем,
Я просто устал от ленивого мерного бега.
А где-то на карте веселая речка Тенега
Петляет и отображается в мире ничьем.

А где-то на карте гольцы обступает тайга,
И брошенным трактом на север уходят олени.
Мой внутренний голос, мой бывший ночной адвокат
Теперь прокурор и меня обвиняет в измене.

И старый мой компас в планшете не спит до утра,
И мечется стрелка в разрывах магнитного поля,
А где-то смолой заплывает затес топора,
И тянется жилка от прошлой до нынешней боли.

Я просто устал, лучше б сгинул в урочище том,
Где в черную воду ушло мое сердце однажды,
Где птица кедровка кричит и кричит о пропаже,
Где в белые мхи костяника кровит под кустом.



Октябрь
 
Сквозь лысый лес маячит крыша дома,
В туманной дымке плавает заря.
Все признаки похмельного синдрома
У старого бродяги Октября.

У старого бродяги – ни гроша,
Все мысли и надежды облетели.
И мается в неприбранной постели
Его опустошенная душа.



ЧУЖИЕ ОСТРОВА

Океан
 
Ни слов, ни мыслей. Глушь и тьма.
Уныло катятся столетия.
И досаждают междометия,
И не кончается зима...

И от разрушенных мостов,
Неведомо к какому берегу,
Быть может, в Новую Америку
Несет течение остов.

Какая ждет его земля?
Какая цель ему назначена?
И бьется стяг - «За все заплачено»
На черной мачте корабля.

Вот Млечный Путь наискосок,
Мой крест - ни имени, ни отчества.
Я пью глазами одиночество,
Как воду пьет сухой песок.

Во мне немая мудрость книг,
Во мне тоска далеких странствий.
И мчится в призрачном пространстве
Груженый призраками бриг...

Неси ж меня, мой Океан,
Туда, где истины кончаются,
Где Вечность на волнах качается;
Неси меня, мой Океан,

Туда, где вместе ад и рай
В одном бокале дружно пенятся,
Где все по высшей мере ценится,
Где я почувствую свой край.

Где в пламени не тает лед,
Где рок, величье и ничтожество,
Где жизнь и смерть являют тождество,
Где мед как яд, где яд как мед.

Туда, где зреет ураган,
Могущий созидать и рушить
И камни, и цветы, и души...
Неси меня, мой Океан!



Крымский остров

Я телом чувствую так близко,
Как свой болезненный загар,
Ту ночь над Понтом Эвксенийским,
Далеким, как Мадагаскар.

Там в гроздьях белоснежной пены,
На грани сбывшейся мечты,
Плескалась зыбкая Селена-
Богиня дивной красоты.

Там над водой парили скалы
И в дымке Млечного Пути
Звезда таинственно мерцала
Под свой космический мотив.

В цепях мучительных вопросов,
В сетях земного бытия,
Полупоэт, полуфилософ,
Куда я шел и кем был я?

Мои стопы кололи камни
И винной пеною прибой
Упрямо сглаживал грани
Судьбы земной и неземной.

Там было сказочно и просто,
Искрились в море огоньки
И плыл куда-то Крымский остров
За бакена и маяки.



Осень 89
 
В мыслях, устно и письменно,
В полдуши и в полсовести,
Я грешил против истины,
Я плясал возле пропасти.

Струны медные звякали,
Вторя голосу резкому,
И стелилась дензнаками
Дура-осень по Невскому.

В ночь краснели неистово
Фонари помидорами.
Проститутки с туристами,
Интуристки с мажорами.

И висел скособоченный
Мир над тощими вязами,
В суету заколоченный,
В торопливость увязанный.

Я под музыку адскую
Из вонючего кратера –
В пасть метро ленинградского,
На язык эскалатора.

Пpочь от зуда экземного,
Отторжение кожное,
В переходы подземные
Погружаясь в безбожное.

Ускользаю, не пойманный,
От звезды и от копоти,
Я с душой переломанной...
Ты прости меня, Господи.


Мне осень говорит: Прощай
 
Мне осень говорит: «Прощай».
Земля, уставшая от родов,
Зовет ненастную погоду.
Ноябрь... Надлом... Вороний грай...

И снег на присмиревший лес
Нисходит царственно и плавно,
Как гость, явившийся недавно
Из незнакомых дальних мест.

А в небе алый знак беды,
Им воспаляемые веки
Хотят замкнуть глаза навеки.
И погружаясь в хлад и льды,

Я ухожу, устав от слов,
Из мегаполисов неверья,
Где щерит пасть из каждой двери
Нужда, сожравшая любовь.

Она рыдает мне вослед,
Ревет и воет, к сердцу рвется,
И мир когда-нибудь взорвется,
Взбесившись от ее побед.

Я ухожу за кромку дня,
В пустыню, в ночь – я снова болен,
Россия! Осени меня
Крестами белых колоколен.

Укрой снегами долгих зим,
Оборони от улиц шумных,
От бесноватой и безумной
Толпы, громящей Третий Рим.

Да будет скорбь твоя чиста.
Одна на всех – на тех и этих.
Я верю, вспомнят про Xриста
Твои озлобленные дети.

Очнутся, разорвав страну,
И вознесут молитвы к небу,
И воздадут голодным хлеба,
Закончив глупую войну.

Мне осень говорит: «Прощай»...


Питерская осень 93-го

Осень. Ветер. На окнах чутко
Занавески. От рамы тень...
Ночь – валютная проститутка,
Отдается кому не лень.

Цепью улиц прикован город
К мокрым сумеркам ноября.
Мчатся «тачки» – собачья свора,
Фары злобным огнем горят.

Многоцветьем слепят рекламы.
Приглашают, влекут, зовут.
Казино. Рестораны. Дамы.
Развеселый полночный люд.

Иномарки. Крутые сцены.
«Штуки». «Баксы». «Лимонный сбор».
И звериный оскал чечена,
Полудикого сына гор.

Сквозь дворов проходных колодцы
Тянет время судьбы иглу,
Покупается-продается,
И обратно из тьмы во мглу.

Покупается все, что было,
Продается, что будет вновь.
Кто-то страшный нечистым рылом
Роет землю и ищет кровь.

Ту, что бьется в бокале звонком
И играет в лучах монет,
Под мучительный плач ребенка:
«Мама! Мама! Купи конфет!»

Мама-мама... На рейде Запад,
Он поможет, он нас спасет.
Мама-мама... Всех слабых за борт!
Счет смертей на валютный счет.

Кто считает чужие слезы?
Соль, вода- за копейку пуд.
Не цветут без навоза розы,
Понимаете, не цветут.

...Мост. Туман. На щеках Авроры
Рдеет утренний стыд зари.
Я тебя проклинаю, ГОРОД,
Я плюю в твои фонари.

И в груди оживает кома.
Отчуждение - чем не рай?
За аквариум гастронома
Уплывает пустой трамвай.

Стоп-сигналы мигнут: «Останься!»
Светофоры мигнут: «Катись!»
И летают в нелепом танце
Листья мертвые вверх и вниз.

Питер. Утро. На сердце чутко
Спит грядущих событий тень...
Русь - валютная проститутка...
Покупайте, кому не лень.

Так бывает всегда…

Ни к чему говорить – говорить ни о чем
Под зеленою лампой с зеленым лучом,
Вязнут в глотке слова – объяснять не учен,
Губы свернуты в круг калачом-толмачом.
Ты не слушай меня, не внимай, не смотри,
Там, в лесу, затерялся осколок зари,
То ли это костер между елок горит?
Ты не слушай меня, отвернись и замри.
Чей огонь? Это небо, порвав свою грудь
Сердце – солнце послало в сугробах тонуть…
Это чистая правда и чистая муть,
Ты не слушай меня, отвернись и забудь.
Задуши себя галстуком пошлых манер,
Встань на страже души, как милиционер,
Усыпи себя морфием маленьких вер.
Будь покладист и скуп, будь расчетлив и сер.
Только вспомни меня, когда ночью, один
Ты окажешься между растаявших льдин,
Между желтых трамваев и черных витрин.
Клином клин вышибая – наткнешься на клин.
И тогда тебе кто-нибудь молча прочтет,
Что года и дела твои вовсе не в счет,
Что душа умерла и остался живот.
И не ты, это он в твоем доме живет.
И из труб потечет дождевая вода.
Так бывает всегда….


ПЕСНИ, КОТОРЫЕ  НЕ ПОЮТ

Поманит весна ненадежным теплом

Поманит весна ненадежным теплом:
То солнце, то снег, то дождь.
Я все это видел, я с этим знаком,
Меня не бросает в дрожь.
В груди догорел мечты уголек,
И вдаль не зовет звезда.
Страна поперек, струна поперек –
Такая вот, брат, беда.

Все было не так, и веселый апрель
Качал меня между льдин.
Я думал тогда: «Кто смел, тот и съел»,
Я думал так не один.
Я часто терял и редко берег,
Цепляясь за кромку льда.
И жил поперек и плыл поперек –
Такая вот, брат, беда.

Поломаны весла и парус упал.
Куда ни будь да прибьет.
Я верить устал, я спорить устал,
Мне страшно смотреть вперед.
В знакомых глазах знакомый упрек:
«Куда ж ты теперь, куда?»
И мне невдомек и ей невдомек –
Такая вот, брат, беда.

Стакан самогона и хлеба кусок
За друга, что канул в ночь.
Он так же, как я хотел, но не смог,
И я не успел помочь…
Звенит в рюкзаке пустой котелок,
И в небе горит звезда.
И струны опять легли поперек,
Такая вот, брат, беда.


Роза ветров

Давно успокоил ноябрь черный плес
И в зеркале этого плеса
Застыло, что было, и что не сбылось...
Так просто, так просто, так просто...

Зацепит за сердце зима коготком,
Предвестница скорой развязки.
Все кончится разом и будет легко,
Как в сказке, как в сказке, как в сказке.

Поверь, это просто, как будто уснуть,
Ни страха, ни боли, ни раны.
И розу ветров мне положат на грудь
Туманы, туманы, туманы.



Песси-мистический романс
 
Во мне огня осталось на свечу,
Еще чуть-чуть – и я совсем остыну.
Оплавленным, холодным парафином
Я замолчу, покорно замолчу.

Во мне любви осталось на глоток
И на безбрежность холода и стужи.
Я сам себе давно уже не нужен,
Во мне стихов осталось пара строк.

Блажен, кто верует, блажен, кто не прозрел,
Кто прожил жизнь, не зная отчужденья,
Кто пил и веселился в дни рожденья
И в старости достойно облысел.

А я не раз заглядывал в петлю
И струны рвал и в трансе резал вены.
И пережив чужие перемены,
Я не сумел перенести свою…

Ну что ж, давай, огонь – любовь – вино
Допьем до дна, не подводя итога,
И пару строчек вместо эпилога.
Пусть их прочтут, кому не все равно.


Белой ночью
 
Не от сытости и не от голода,
А от мрачных и тягостных дум,
Я уехал из пыльного города
В край туманов и призрачных лун.

Я уехал, надеясь на лучшее.
И теперь сквозь усталость и грусть
Белой ночью любуюсь и мучаюсь,
Белой ночью живу и казнюсь.

Озверел от унылой поденщины,
Потерял свой счастливый билет,
За сто дней от единственной женщины,
От себя за две тысячи лет.

Жизнь терзает меня своей присказкой,
А от сказки и вовсе невмочь.
И плывет, как над Стрелкой Васильевской,
Над тайгой окаянная ночь.

Может быть, я достоин и лучшего,
Может быть, ни на что не гожусь...
Белой ночью любуюсь и мучаюсь,
Белой ночью живу и казнюсь.


Снег на Васильевском

Словно потрескалось небо на мелкие части
И, расколовшись, упало на каменный город –
Это снежинки летят, замирая от счастья,
Вьюгой вплетаясь в решетки чугунных узоров.

Вот и зима наступила. Все ясно и просто,
Вот и зима закружила свои карусели...
Кружится словно пластинка Васильевский остров,
Кружатся улицы, парки, дома и деревья.

Сквозь пелену пробиваются смутные тени
От фонарей, заблудившихся в зыбком тумане.
И почему-то мне кажется, что воскресенье
Вместо среды обязательно завтра настанет.

Падает, падает, падает, падает снег.
И над водою кружится, кружится, кружится.
И неизвестно чему улыбаются сфинксы,
и непонятно о чем загрустил Крузенштерн.

Ветер балтийский меня в эту ночь не застудит.
Не от вина мне на сердце тепло и покойно.
Пусть по домам разбегаются кошки и люди,
Я все брожу над Невой между Стрелкой и «Горным».

Падает, падает, падает, падает снег
И над водою кружится, кружится, кружится...
И вспоминаются полузабытые лица,
И вспоминается что-то хорошее мне.


Сходите, началась зима!
 
Попадал снег на тротуары,
И их еще не обмели,
Наверно, выпил дворник старый
За обновление земли.

Спеша бегут куда-то люди,
А снег летит как легкий пух.
У магазина черный пудель
Зубами ловит белых мух.

А я иду  такой счастливый,
Гляжу на снег во все глаза.
И даже очередь за пивом
Лениво смотрит в небеса.

А мимо грохают трамваи,
Весь белый свет сошел с ума.
И контролеры объявляют:
«Сходите, началась зима».


Куда уходишь ты (пиратская)

Куда уйдешь сегодня ты,
Когда воротишься обратно
Под белым парусом мечты,
Под алым парусом заката?

Куда уйдешь на зависть всем
И кем ты через годы станешь?
Героем песен и поэм,
Иль просто тихо в лету канешь.?

Где твой причал, где твой приют
И где твои шальные братья,
Там панихиды не споют,
Не поднесут к губам распятье.

А может выбросит волна
На берег труп в зеленой тине…
Куда уходишь, старина,
В какую дальнюю чужбину?

Ну все. Пора. Руби концы
Без слез, без горечи, без боли.
Уходят все, уйдешь и ты,
Как жаль, что мне нельзя с тобою.


Перекресток

Ни к чему ответы, если нет вопросов.
Ночь качает фонари в чернильных лужах.
Это осень, понимаешь, это осень
Закружила наши головы и души.

Это сумерки отчаянья и скуки,
Пустота лесов и крик вороньей стаи.
Для чего же твои волосы и руки
Я в судьбу свою как ленточки вплетаю.

Для чего же из веселья и похмелья
Я пришел к тебе как пес воды напиться.
Не в субботу начинается неделя,
Что тут злиться, будем думать – это снится.

Где тут нежность – холода, да ветер снежный.
Обнимаю, а в руках осталась вьюга.
Мы с тобою без одежды и надежды,
Как деревья, все простившие друг другу.

Все кончается обыденно и просто.
Семь утра – рассвет, и в зеркале – усталость...
Новый снег засыпал странный перекресток
Где листком, опавшим, что-то затерялось.


Отпусти меня, слышишь, ТАЙГА, отпусти
 
Отпусти меня, слышишь, ТАЙГА, отпусти.
Разожми свои цепкие пальцы на время,
Чтобы я позабыл твой щемящий мотив –
Вариации на комариные темы.
Чтобы я всей душой ощутил пустоту,
Отразившись в бегущем окошке трамвая,
Городские снежинки ловя на лету
Вдалеке от угрюмого дикого края.

Твои черные реки как вены во мне.
Твои кедры как идолы в странной молитве
Тянут ветви ко мне. И терпения нет,
И немеет запястье под лезвием бритвы.
Ох как хочется мне рубануть по руке...
И тебя из себя выжимая по капле,
За бутылкой сидеть в дорогом кабаке
Или в третьем ряду на премьере спектакля.

Отпусти меня в омут несбывшихся грез.
Отпусти меня в край бесконечной разлуки,
Чтобы я через год на коленях приполз
Целовать твои вечнозеленые руки.
И однажды в уже недалеком году,
Все долги заплатив, до последней копейки
Я в объятьях твоих навсегда пропаду...
И из вен потекут твои черные реки.

Отпусти меня, слышишь, ТАЙГА, отпусти....


Мотивчик в четыре аккорда
 
За каким за таким интересом
Занесло меня в эти места.
Здесь лишь сопки, поросшие лесом,
А за сопками нет ни черта.
Там теряется след вездехода,
По распадку уходит к ручью.
И мотивчик в четыре аккорда
Снова душу терзает мою.

В добровольном сижу заключенье –
Рубль за два и полгода за год,
Заблудившийся в дебрях сомнений,
Словно в просеках топоработ.
Вновь шалит над горами погода –
Не дождешься хорошего дня...
И мотивчик в четыре аккорда
Что-то снова терзает меня.

Но как только закончится лето,
Из распадков повеет зимой
Я отсюда, ребята, уеду,
Растворюсь в суете городской.
Надоела мне дикость природы
И работы извечный завал,
И мотивчик в четыре аккорда
Тот, что болью зубною пристал.

Будет тихое теплое место,
И работа, и средний оклад.
Будет лишних полцентнера веса
И усталый затравленный взгляд.
Но когда запоет непогода,
И метели запляшут в окне,
Тот мотивчик в четыре аккорда
Старым другом вернется ко мне.


Мы все в душе немного капитаны
 
Мы все в душе немного капитаны,
Мы все в душе немного моряки.
И снятся нам неведомые страны,
Проливы, острова, материки.
Мы все, друзья, мечтатели от Бога,
И из тепла насиженных углов
Всю жизнь стремимся в дальнюю дорогу –
В туман обетованных берегов.

И вечерами глядя в телевизор,
И попивая кофе с молоком,
Мечтаем о немыслимых круизах,
Что совершим когда-нибудь потом.
Когда-нибудь мы все дела закончим,
И пережив последний выходной,
Отправимся в тропические ночи,
Где Южный Крест висит над головой.

С годами мы становимся мудрее,
Растет неумолимо наш тоннаж.
И забываем паруса на реях,
По нам теперь лишь малый каботаж.
И не нужна заманчивая виза,
И пережив последний выходной,
Свой скромный черно-белый телевизор
Пойдем и поменяем на цветной.


Всем моим друзьям-геологам посвящается

Я забыл, как течет река,
Как шумят над водой леса.
Я все ждал, что сойдут снега
И откроются небеса.
Я пытался себя понять
И лечил самогоном грусть…
Во второй половине дня
Как ни будь с собой разберусь.

Эй, дружище, куда же ты
Глядя на ночь, да по челку?
Возвращайся до темноты
Побазарим, попьем чайку.
Но не слышал мой друг меня
И ушел не прощаясь прочь,
Во второй половине дня
Я ему не сумел помочь.

Застарелую боль в спине
Правлю веничком и парком,
И сгорает на том огне
Жизнь, пропахшая костерком.
Чаша полная - чистый спирт
Остальное- уже ….
Мне за «ВАС» еще пить да пить
Во второй половине дня.



Скоро будет ноябрь

С перерезанным горлом ноябрь пересек горизонт,
Покрывалом укрыв поле брани весенних страстей.
Почему же мне мил этот богом забытый сезон,
От которого вряд ли дождешься хороших вестей.
Я бежал от себя. Я надолго пускался в бега.
Я писал себе письма, но почта терялась в пути.
И когда оставалось до встречи четыре шага
Я смотрел на себя и не мог даже шага ступить.

Где друзья мои? Кто - то закончил расчет
С этой жизнью. А кто - то давно при делах.
В зеркалах отражается истина наоборот,
Вот поэтому я никогда не любил зеркала.
Недопетые песни висят в сигаретном дыму,
А колеса уже начинают отстукивать путь…
Мне кондуктор предложит опять то суму, то тюрьму
И не скажет, где можно сойти соскочить и свернуть.

Я убил в себе северный ветер и лег на ковер,
Завернувшись в звериную шубу от нудных проблем.
И меня не разбудит мечта, прилетевшая с гор.
Я допью свою жизнь, доживу как ни будь и доем.
Телевизор споет мне привычную чушь новостей,
Старый кот присоседится, ляжет мурлыкать в ногах…
Я живу и все жду и все жду запоздалых гостей,
Но никто не приходит в мой дом навестить старика.


Я ухожу

Я ухожу. Куда теперь уходят,
Захлопнув двери в прожитые дни,
Захлопнув двери в прожитые годы,
Задув свои вчерашние огни.

Я ухожу, отбросив все привычки,
Я ухожу, забросив все дела.
В глухую ночь в последней электричке
Я ухожу от скуки и со зла.

Пусть говорят, что я беспутный малый,
Что в жизни мне не светит ни шиша,
Что у меня мозги заплыли салом,
И накрест заколочена душа.

Что я не так живу на белом свете,
А мне плевать на то, что говорят.
Я ухожу, куда подует ветер,
Я ухожу, куда глаза глядят.

К чему рыдать и вновь бередить раны,
К чему искать кто прав, кто виноват,
Когда плывут за окнами туманы,
И встречный поезд не возьмет назад.

Пусть жизнь моя – одна сплошная глупость,
Пускай я сам романтик и чудак.
Я ухожу, до боли стиснув зубы,
Я снова что-то делаю не так.



Содержание:

От автора 3
ЗИМА МОИХ СНОВ
Маленькая сказка. 4
Когда летящие снега... 5
Созвездие песцов 6
Волшебные паззлы 7
Рождественская мистерия 8
Среди заснеженных миров 9
Новый век 10
Неотразимо падают снега 10
Божественная тишина 11
Зима... Ни шороха, ни вздоха 12
Зимний вечер 13
Ушла из снов моих зима 14
Сквозь летаргические сны 15
Глухомань... 16
И снова «вечный бой» 17
Пустота 18
Падал мучительный снег 19
Уходить - это вечное право отцов 20
ФРАГМЕНТЫ БЫТИЯ
Мой Таймыр Памяти падшего геолога 21
Апрельское похмелье 22
Еще недавно был апрель 23
Мой вокзал 24
Огня! 25
Нет любви! 26
Тройка (10 лет спустя) 27
Внедорожник(Философская притча про художника, свинью и паровоз).
28
Непонимание 29
Прощание 29
Воспоминание 29
Мой лес за частоколом суеты 30
Поздние бабочки 30
Запах корюшки и пива 31
Печальный смех 31
ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ МИРЫ
Бремя полных лун 32
Свободное падение бомжа 33
Листая черную тетрадь (из ненаписанного) 34
Пьяные ангелы 35
Черный ангел 36
Следы на зеркалах 37
Печальная обитель 38
Замки и двери 39
Раб 41
ПО МАЛЕНЬКОЙ
Русская самогонка 43
Армянские коньяки 43
Грузинские вина 44
Массандровские вина 44
ОРЕХОВЫЙ СПАС
Ореховый спас 45
Нет, я не умер, просто лег 46
В царстве осени ранней 47
В осеннюю прохладу вечеров 48
Реминисценция 49
Утробно-осеннее 50
В резерве у Бога 51
Когда осенняя тайга 52
Тяжелая вода 53
Я просто устал 54
Октябрь 55


ЧУЖИЕ ОСТРОВА
Океан 56
Крымский остров 58
Осень 89 59
Мне осень говорит: Прощай 61
Питерская осень 93-го 63
Так бывает всегда… 65
ПЕСНИ, КОТОРЫЕ  НЕ ПОЮТ
Поманит весна ненадежным теплом 66
Роза ветров 68
Песси-мистический романс 69
Белой ночью 70
Снег на Васильевском 71
Сходите, началась зима! 72
Куда уходишь ты (пиратская) 73
Перекресток 74
Отпусти меня, слышишь, ТАЙГА, отпусти 75
Мотивчик в четыре аккорда 76
Мы все в душе немного капитаны 78
Всем моим друзьям-геологам посвящается 79
Скоро будет ноябрь 80
Я ухожу 81