***

СЛОВО ЦАРЯ СОЛОМОНА,
СЫНА ДАВИДОВА
СОБРАНИЮ В ИЕРУСАЛИМЕ

(АВТОРИЗИРОВАННОЕ ПЕРЕЛОЖЕНИЕ ТЕКСТА)

Так молвил царь Иерусалима:
- Всё в мире – суета сует;
В трудах людей неизмеримых,
Ни пользы в них, ни толку нет.
В итоге что с того имеет,
Что созидает человек?
Плоды трудов его истлеют –
Земля ж останется вовек.
Приходит род и род уходит,
И род придет, и род уйдет,
И солнце всходит и заходит,
И вновь взойдет, и вновь зайдет.
На юг, на север мчится ветер,
Над местом новым и другим,
Всё облетев на белом свете –
Вернётся на свои круги.
Моря не переполнят реки,
Хоть воды к ним они несут,
И в этом бесконечном беге
Свою не изменяют суть.
Ту маету, что всем владеет,
Растолковать никто не смеет,
Не пресыщает очи свет,
Наполненного слуха нет.
Всё что творилось, то творится,
Что было, то и будет длиться,
Под этим солнцем всё не ново,
Былое повторится снова.
- Вот –новость! – скажут вам, бывало,
Но нет, и это всё бывало.
То, что случилось в этот час,
Всё было раньше, но до нас.
Прошедшее деянья полнят,
До только ныне их не помнят,
А что сейчас произойдут,
Не вспомнят те, что вслед придут.

Того что нет – не сосчитаешь,
В томленье духа весь истаешь,
Хоть день трудись, хоть ночь без сна –
Прямой не будет кривизна.
И знай, что все твои познанья,
Которые вместишь в свой лоб,
Вся мудрость, все твои старанья –
То лоно, где пребудет скорбь.
Пусть царским троном ты возвышен
И двор твой и богат и пышен,
Мудрец ты, или ты глупец,
Всему всегда один конец.
Все то, что в жизни  ты скопил,
Все, что лелеял и любил,
Со всем придет черед расстаться.
Кому же всё должно достаться
После тебя? Всё мудрецу?
Или последнему глупцу?
Как он добром распорядится –
Умножит или разорится?
От дум напрасных маята,
Но это тоже всё – тщета!

Что ж остается человеку
В награду за тяжелый труд?
Труд беспрерывный, непомерный,
За все старанья, что дадут?
Увы! Все дни его – печали,
И скорбь в конце, и скорбь вначале,
И ночью сердцу маета –
И даже это все – тщета!
Явилось человеку благо –
Насущная еда и брага,
Но и они вкусны тогда,
Когда достались от труда.
Кому не ведом вкус в труде,
Не будет знать его в еде.

Всему свой час.
Свершая бремя,
Необходимо выбрать время:
Ошибка – не учесть его –
Своё есть время у всего…
Рожденью – время,
Время смерти,
В земной извечной круговерти
Есть время – зелень насаждать
И насажденья с корнем рвать.
Есть час убийства, исцеленья,
Разрухи час, час построенья,
Час слёз, час смеха, час стенанья,
Час пляски, час камней киданья,
Час собирания камней;
Час чтоб обнять, бежать объятий,
Час обрести и час утратить,
Час накопить и час растратить,
Безгласной рыбы стать немей,
Есть час сказать средь многих дней.
Есть час порвать, есть час, чтоб сшить,
Час ненавидеть, час любить,
Есть час для голода, для пира,
Час для войны и час для мира…
И вот, когда и что свершать,
Сам должен человек решать.

Так положил вовеки Бог:
Творенью каждому – свой срок.
Он всякому, кто в мире жив,
Всю вечность в сущность заложив,
Все ж сделал так: никак сердца
Понять не могут до конца
Всё то, что делает Творец –
Где дел начало, где – конец…

Кто ест и пьет и сеет благо,
Тому вкусны еда и брага,
Тем, кто блажен в своем труде,
Тот Богом одарен везде.
И это высший Божий дар –
В своём труде вкушать нектар.

Жар жизни время не остудит,
Что Бог творит, то вечно будет,
Его творенье совершенно, -
Все совершенное нетленно,
Лишь он способен так создать,
Что ни прибавить, ни отнять.
Во всем великий смысл сокрыт –
Непостижимое – страшит.
Что было – есть, что есть – то будет,
Что будет – было то давно,
И цепь сомкнется все равно.
Но коль пропажа в звеньях сталась,
Бог сыщет то, что потерялось.

Царит под солнцем угнетенье.
Вот слёзы – нет им утешенья,
И, угнетатель, что силен, -
Рабов жалеть не станет он.
Слагаю мертвым песнь во славу,
Их славлю больше, чем живых,
Но боле славлю тех по праву,
Кто вовсе не рожден.
Ведь их,
Деянье злое не коснулось,
Хоть солнце им не улыбнулось.
День смерти лучше дня рожденья,
Ведь тот, кто ныне погребен –
Избавлен он от преступленья –
Теперь вовек невинен он.
Ведь сердце мудрых в доме плача,
Сердца глупцов – где балаган.
Сквозь слезы виден мир иначе,
А в балагане – сквозь туман.
Не скоро Божий суд творится,
Вот потому и не страшится
Сын человека – грешных дел,
Но гибелен его удел…

Жить надо так: пусти по водам
Свой хлеб.
С тех пор не числи дней.
И знай, что вопреки невзгодам,
Вернется он еще вкусней!
Делись с семью ли с восьмерыми, -
Отнюдь неведомо тебе,
Какими горестями злыми
Ты будешь наделен в Судьбе
Наполнив тучи, дождь прольётся,
И если древо упадет,
На юг ли, север, как придется,
Пребудет там, куда падет.

Тот кто следит за ветром праздно,
Не будет сеять сообразно;
Кто – праздно дождь из тучи ждать –
Тот никогда не будет жать.
И не дано тебе познанье,
Откуда рождено дыханье,
В утробе материнской кость…
Знать никому не удалось.
Коль так, сей семена с утра
До вечера , не уставая,
Ты думал так, но вот – иная
Дел начатых тобой судьба.
И не ответствует никто:
Что лучше?
Это или  то?
Иль то – прекраснее, чем это?
В сомненьях нет тебе ответа.

Свет сладок.
Благо – видеть солнце!
Твои глаза – твоё оконце.
Коль жизнь подарит много дней,
Пусть будет только радость в ней!
Но в ней пусть будет мысль и та,
Что вслед за солнцем темнота
Неслышно крадучись наступит.
И, как бы ни был долог век,
Во тьму уходит человек
И солнце царству тьмы уступит.
И будет вечной темнота –
Всё предыдущее – тщета!

Пусть юноше да будет радость,
Которую дарует младость,
И сердцу благость будет пусть!
Влеченье сердца путь укажет,
Иди, ступай, и зри свой путь,
Бог-судия тебя накажет
За все грехи – необессудь!
Но скорби отвергай от сердца,
Плохого пусть не знает плоть.
Не скроет никакая дверца
Путь к зрелости твоей,
Господь – всегда о нём ты полнить должен –
Так сотворил, что младость та,
И черный локон лишь одолжен.
И это минет.
Всё – тщета!

О Боге с молодости помни,
Еще до тех, грядущих дней, -
Их будут полчища и сонмы,
До той поры, в которой, в ней, -
Придут, настанут дни худые,
Былое в них – не по плечу.
И, вспомнив годы молодые,
Промолвишь: - Этих – не хочу!

Но до затменья солнца время –
Тебе назначенное бремя!
И свет, и звезды, и Луна,
И туча, что дождя полна,
Как будто те же…
Но трясутся,
Кто будет дом твой обходить,
Чернее тучи пронесутся,
И чаще дождик будет лить.
Злой недуг скрючит твоё войско.
И праздны мельничихи, их,
Так станет мало, станет только –
Едва одна из семерых.
Тусклы в твоем дому окошки,
Захлопнута на волю дверь,
Неслышно зёрна трутся в крошки,
Но будет ли мука?
Поверь:
Утихнет гомон птичий,
Едва лишь слышен смех девичий,
И холмик малый будет страшен –
Дорога станет из препон,
И цветом миндаля опавшим
Покрыт прошедшей жизни склон.
И саранча наполнит брюхо,
И естество к желаньям глухо –
Пора идти в свой вечный дом.
Что было – до,
Ничто – потом.

Уж наняты те, кто прислужат –
У дома плакальщицы кружат.

Настанет час и всё сойдется:
И шнур серебряный порвется,
Расколется златая чаша
И у ключа разбит кувшин…
О, жизнь! О, драгоценность наша!
Владеет ею Бог один!
Ушедший влаги не напьется –
Ведь сломан ворот у колодца,
И живший стал с землёй един…
Одно дыханье Бог возьмет,
Которое взаймы дает.