я! я! я!

Восьмым соцветьем изошли цветы,
Печально мир тычинками буравя,
У изголовья их – хранители пыльцы,
Держась за свечи, славя их и хая,

Не зреть им свежескошенных обид,
Не обонять восточные пороки,
Коль надо было б – тыщу пирамид
Построили бы за ночь без мороки.

Порхает недолепленный жираф,
Единственной ногой макает тело
Во всё, что не домыслил телеграф,
И сам передаёт в эфир несмело,

Не ущипнуть ему последние слова,
Не переделать яшму на брильянты,
Поёт в его геномах та часть сна,
Что недоступна деленным на кванты.

Ребром отходят новые плоды,
Корицей входят в двери и сознанья,
Безудержно изрисовав мосты,
Ложатся для косого вальцеванья,

Не упорядочить им тайны брачных сил,
Не промелькнуть в загадочной курильне,
Блеснут разок на кончиках тех вил,
Что поднимают души к их плавильне.

Тяжёлой поступью взойдёт на гору тот,
Чьим провиденьем склеен мир и крашен,
Пушистым оком глянет и уснёт,
И сон его прекрасен; и так страшен…

Но –
Не углядеть ему движений звонаря,
Не шевелиться в плазме, истекая,
Тут он один, как много здесь нас «я»,
Лишь появившись, сразу исчезая…


24.03.09.