La Viedma

                Вы не подумайте, это я не про себя написал, хе-хе

Я вошла в грибов поганых круг,
Затаился мрак болот вокруг.
Здесь для зелья травы собираю,
На помощь древних сил я уповаю.

Сквозь тучи рваные глядит луна
Одета в шкуру волчию она.
Холодно мне, я ведь без одежды
Я б совсем замёрзла без надежды:

Милого приворожить,
А его жену сгубить,
В жилах кровь ей иссушить,
Пеленой глаза закрыть.

К Тебе, о повелитель тёмных сил,
Я возношу свои молитвы,
Чтоб ведьму от напастей защитил,
Я возношу Тебе молитвы.

К Тебе, чтоб в тёмном чародействе пособил,
Я возношу свои молитвы,
Чтоб ведьму от людского гнева защитил,
Я возношу Тебе, мой Князь, молитвы.

Жить непросто ведьме на Земле,
Ненавидят все меня в селе.
Женщин лютая терзает зависть:
Мне ведь больше красоты досталось.

Мужики моих боятся глаз:
Более всего им страшен сглаз.
Все мечтают сжить меня со света,
У меня есть лишь надежда эта:

Милого приворожить,
А его жену сгубить,
В жилах кровь ей иссушить,
Пеленой глаза закрыть.

Я живу на самом на краю,
Вы б нашли ужасною избу мою:
Под крышей жабы там всегда висели,
На очаге котёл с вонючим зельем.

В сумраке горят глаза котов,
Ужас! – и мелькают крылья сов!
Но вражду со мной всяк забывает,
Если кто-нибудь в селе хворает.

Я тогда на помощь прихожу,
Над травами заклятия твержу,
Ведь распятый бог не помогает,
Хоть к нему молитвы посылают.

Мне тогда в деревне всякий рад,
Все меня благодарить спешат.
Но любовь такая ненадёжна:
Ждёт меня огонь костра, возможно.

За притворство ваше, вашу лесть   
Мне одно лишь остаётся: месть,
Способов чьих много, их не счесть,
Только так свою спасу я честь.

Завоняло, и шипение раздалось,
Чан кипит, огонь убавлю малость;
Очи закрывает мне усталость,
И надежда – всё, что мне осталось:

Милого приворожить,
А его жену сгубить,
В жилах кровь ей иссушить,
Пеленой глаза закрыть.

Кто-то всё же на меня донёс …
Не увидеть ведьминых вам слёз,
В рясах инквизиторских убийцы,
Похотливые ханжи и кровопийцы.

Хоть на миг ещё продлить
Эту радость – просто жить
Жизнью, что не замутить,
Догмами не отравить

Лживой веры, что я ненавижу,
Пламенем костров, что я не вижу,
Проповедями, что я не слышу,
Лицемерием, что ненавижу.

Не боюсь я пыток и костра,
Я умру, увидев свет утра.
И в слащавую плюю я рожу
Палачу – проклятому святоше.