Поэма о многострадальной Руси и ее великом народе

               часть 8

Андрей Мстиславович  - тот не дремал,
В дорогу подарки быстро собрав,
Перед иконой перекрестился,
И в гости к Василию  князь удалился.
Тот уже княжил и управлял,
Старый князь богу душу отдал,
И в гости дядей своих вовсе не ждал.
Князь же Андрей к нему заявился,
«Хитрый лис» знал, зачем вдруг явился.

«Крест целовать приехал, Василий,
Буду молиться, сколько есть силы,
За здравие твое и твое процветание,
Покуда, ты князь – мое послушание;
Веди меня к образу в опочивальню,
Там проведем креста целование,
А заодно и родни поминание».
Василий бояр своих быстро собрал,
И час креста целования настал.
Все как положено и по обряду,
Отец Митрофан в красивом наряде,
Перед священным образом встал,
Молитву о здравии всех прочитал,
И завершил обряд целования.
Андрей Мстиславович кресту поклонился,
При этом долго и страстно молился,
Свое усердие всем показал,
Правда, при этом тихо сказал:
«Покуда, он, князь, -  его я признаю,
Ну, а что дальше - бог  только знает».
Боярин Щербатый тут же крутился,
И делал вид, что шибко крестился.
Вдруг он куда – то  в миг «испарился»,
И неожиданно вновь объявившись,
Ужасно всех поразил,
Вдруг о пожаре вблизи заявил.
И как - то быстро все удалились,
Андрей и Щербатый, оставшись - крестились,
А рядом и впрямь сарай загорался
И не понятно, откуда он взялся.

Друг милый, что было потом,
Ты  догадался, но все же при этом,
Я попытался,
Так  изложить, как все развивалось,
При том, совсем и не пытаясь,
Что – то добавить,
Или убавить,
И, честно признаюсь, не испугался,
Историю тех дней в таком виде представить.

Итак, мы оставили князя Андрея
В опочивальне, но больше не смея,
Задерживать ваше внимание на нем,
Скажу, что вместе с Щербатым вдвоем
Украли они ту духовную грамоту,
Быстро покинув Васильеву хату.
Князь ни о чем и не догадался,
Как подобает, с гостями расстался.

Но тайна до времени тайной бывает,
Что было сокрыто – жизнь раскрывает,
Так и случится, но мы подождем,
И вместе с героями дальше пойдем.
Время бежало, жизнь продолжалась,
В вотчине мало что – то менялось;
Зимой мужики на охоту ходили,
Лося да медведя частенько валили;
Женщины пряли, вязали и ткали,
Да меж собой обо всем толковали.
Владения свои князь навещал,
Чем мог - помогал, разгону давал,
Да и боярам грешки не спускал.
Смердов пытались те кабалить,
И у себя их на срок закрепить,
Порой, это им легко удавалось;
Что ж бедному смерду тогда оставалось,
Если пожар у него иль беда,
Бежать побыстрей, да только куда?
Туда где он может что – то просить,
Тем самым себя и закабалить.

Этот же принцип сейчас применяется;
Кто за кредитом в банк обращается,
Его он получит в банке любой,
Но срок для возврата тоже большой.
Сейчас под проценты деньги дают,
А раньше цена  – кабальный твой труд.

Летом князья решили собраться,
И с князем Василием все ж разобраться.
Долго рядили между собой,
Как же начать этот родственный бой,
И, наконец, они порешили,
Князя  в Козельск на сход пригласили;
Договорились с ним «шутку» сыграть -
Ханский ярлык ему показать.

В назначенный день князья все собрались
И по обычаю расцеловались,
Тит Мстиславович был раздражен,
Дурными мыслями весь поглощен;
Сын Святослав, что в Орде побывал,
От радости руки уже потирал;
Андрей Мстиславович – тот ухмылялся,
Он откровенно и не пытался
Скрыть свою радость и умиление,
От откровения и представления.
Два сына его при нем состояли,
И обо всем, конечно же, знали;
Федор был старший и сажень в плечах,
Младший Иван – силен на словах.
Оба, войдя в избу, поклонились,
И у стены на скамье разместились.
Но вот прокричали, что князь подъезжает,
Отряд небольшой его окружает;
Все на конях и при параде,
А каждый в особо красивом наряде.
Василий подъехал, остановился,
Обнял всех родных, перекрестился,
Женщинам в ноги всем поклонился
И ничему не удивился.
Уверенно в хату с роднею вошел,
Подарки вручая, всех обошел.
Были при нем два охранника верных
И обладали силой отменной;
За ним неотрывно следом ходили,
И за развитием событий следили.
Никита – верный помощник и стременной
Воин прекрасный и с головой,
В битвах, сражениях себя показал,
Василия всюду сопровождал.
Князя Никита очень любил,
Верой и правдой, как воин служил;
Помощник был незаменимый,
Друг и слуга неповторимый.
Добрыня – тот молод, но князю предан,
И страх ему от рождения неведом.
А объявился так же при деле,
В то время, когда  в отцовском уделе,
Хотели смердов в рабство забрать,
Вот тут то Добрыне пришлось постоять;
Он князя немедля предупредил,
И первым в сражение с дружиной вступил.

В те времена такое встречалось,
Когда у соседа чуть – чуть отнималось,
Если тот плохо свое сторожил,
Да в волости слабым хозяином был.

Страсть к воровству давно проявилась
Наверно, с тех пор как Земля зародилась;
Тогда племена еще слов - то не знали,
Но как отнимать – уже понимали.

Расселись князья за огромным столом,
И чтоб не пойти в тот час напролом,
Ждали, когда Василий начнет,
Этот позорный княжеский сход.
Князь со скамейки встал и сказал:
«Мы собрались, чтобы решить,
Как будем дальше править и жить,
Я предлагаю младшим князьям,
Выделить всем по волостям.
А остальные оставить, как есть,
Но при этом прошу Вас учесть,
По завещанию, я остаюсь,
Князем Великим, и не боюсь,
Об этом сегодня открыто сказать,
Как мне известно, должны Вы то знать,
О том, что «покойничек» - князь завещал,
И в своей грамоте все записал».

Друг мой! А перед тем, как уехать на сход,
Князь пригласил свой верный народ,
И грамоту всем решил показать,
Ее, попросив из шкатулки достать.
Но… что было дальше - мы уже знаем,
А чем все закончилось – предполагаем.
Грамоты в ней не оказалось,
Князю одно тогда оставалось,
Слугам устроить в гневе разгон,
Такой - что стояли рыдания да стон.
Кто – то из слуг тогда догадался,
И о догадке князю признался:
«В тот день, когда князь Андрей приезжал,
И начинался в сарае пожар,
С опочивальни все удалились,
Князь со Щербатым, оставшись, молились
Тогда, вероятно, все это случилось,
Оказия та и приключилась».

Василий был молод и сомневался,
Что так по - наивному в сети попался.
Но на душе осадок остался.
Мыслей других он просто боялся.
Тогда Тит Мстиславович встал, распрямился,
И, наконец, разговорился:
«Все по - другому, князь, обернулось,
Владения и земли ко мне все вернулись,
А вот и ярлык, что хан нам вручил,
Тем самым он все и определил».
И только сейчас Василий все понял,
Что ему род неверный устроил,
Встал. Князьям и Андрею сказал:
«Так вот зачем, князь, ты ко мне приезжал,
И почему столь усердно крестился,
И на греховное дело решился.
Не думал, что Вы на подлость способны
Но делаю вывод - зверью Вы подобны.
Кто совершил, тот за это ответит,
Не жить тому больше на этом свете».

Миг… и князь свой меч, вынимая,
К князю Андрею тот час подбегает,
И… разрубает его пополам,
Суд, совершая земной над ним сам.
Тут сыновья его быстро вскочили,
Но слуги Василия их осадили,
Плотно прижав руками к стене,
Оставив лежать их вдвоем на спине;
Никита команду дает: «Уходить»
И, чтобы при этом не навредить,
Толкает тихонько князя к дверям,
Не давая очнуться князьям.
Быстро все трое во двор выбегают,
Охрану немедля к себе подзывая,
В седло, заскочив, они к выходу мчаться,
Стараясь от недругов враз оторваться.
Но это им не совсем удавалось,
Погоня за ними не прекращалась,
И расстояние меж них сокращалось;
Совсем уж немного тогда оставалось,
Все были готовы к любому исходу,
И кони то были хорошей породы.
Но князь уже думал, что предпринять,
Как бы себя подороже продать,
И в этот момент вдруг видит отряд,
Который нарушив воинский ряд,
Продвигался навстречу скакавшим,
Надежду на все уже потерявшим.
Князь на Никиту взор обращает,
Тот ему все тогда объясняет:
«Когда мы поехали - я сомневался,
Что все будет гладко -  не побоялся
Оставить в засаде нашу дружину,
Чтоб при опасности эту дубину,
Направить против наших врагов,
И отвести, князь, тебя от грехов.
Как я и думал, так и случилось,
Но, слава богу, все славно решилось».