Песнь обреченной

Рассмейтесь глупцы и рассмейтесь монахи -
Меня проклинают и скоро казнят.
Я пала в бессильи и пела на плахе,
Я видела в смерти виновных - молчат.
Молчат, виновато глаз опуская...
Не бойтесь, поверьте, я вас не кляну!
И здесь, приближаясь к источникам рая,
Спешу я вам правду поведать свою...
Я видела боли моря, океаны,
На миг мне казалось, что руки в крови,
Что в смерти невинных лишь я виновата -
Им всем е хватало поддержки, любви!
Увы, даже боги от нас отвернулись,
Молитвы - бессмысленны, фразы - пусты,
А ангелы спят и еще не проснулись...
Костер пожирает за нами мосты,
И мы ускоряемся в хаос покоя,
Поверив в бессмысленность бунта и слез,
Поверив, что нас не касается горе
Чужих, незнакомых. Поверив всерьез.
Чужие друг другу, мы собраны в стадо,
Мы все одиноки, смертельно больны.
Ну что ж, человек внес достойную плату
Последствием внутренней, внешней войны!
Последствием смерти, последствием боли,
И мы - оглянитесь! - безумны, мертвы!
Навеки останутся лишь разговоры,
Лишь блики на косах Великой Жатвы...
Монахи Безверья, я долго молчала!
Я долго шагала по вашим грехам!
Но сколько невинных от вас пострадало,
Своими костями построив вам храм!
У скольких невинных пустели их взгляды,
Жестокости ядом наполнив сердца!
Не надо, прошу вас!
Прошу вас, не надо
Безумье людей доводить до конца!
Оставьте хоть каплю надежд на спасенье,
Оставьте им веру в себя и любовь!
Оставьте им веру в расцвет поколений
И даже в сбываемость радостных снов!
...Окончена песня. Услышана песня
Толпою уставшей и полуседой,
И веру в день новый я вижу по блеску
В глазах; их взгляд в небо отныне живой.
Поющей на плахе жизнь волнам подобна:
Теченье себе выбирала сама.
Волна и бунтарка. Я слишком свободна.
Я чашу вина допиваю до дна,
Заранее зная, что яд в ней смертелен.
...На скалы летит, ускоряясь, волна...
На плахе погладит мне волосы ветер,
Спокойно и нежно, как мамы рука.
Допито вино и отринуты страхи,
Но все же скатилась росинкой слеза...
...Душа столь беспечно поющей на плахе,
Ведомая ветром, летит в небеса...