Булгаков. 23 глава...

...а это кто? В толпу метнулся взгляд,
   Рука ее застыла на мгновенье
   В заученном движении, был рад
   На ней запечатлеть свое почтенье

   Очередной мерзавец, некий Жак,
   С супругой крайне бледной от волненья,
   При всем нагой, меж тем, как мужний фрак
   Чернел противовесом облаченья.

   "Мы в восхищеньи",- пел почтенно кот,
   Блистая золоченными усами.
   Услужливо склонясь шептал Фагот:
   "Объект вам интересный рядом с вами

   Окажется минут так через шесть,
   Пока же, граф РобЕрт, рекумендую,
   Любовник королевы, как он есть,
   И отравитель. Предложить рискую

   Еще одно почтенное лицо
   В зеленом шарфе - госпожа Тофана,
   (На шее от удушия кольцо),
   Сгубившая пять сотен, как ни странно,

   Чужих мужей по просьбам их же жен,
   Такая штука!" Длинной вереницей
   Тянулись гости. "Этот был сожжен,
   А этот - превосходнейший убийца."

   Колено вспухло, лед лобзаний ел
   Его и руку, ставшую немою
   Приветствуя бездушье мертвых тел,
   Лишенных подземельного покоя.

   "Вот, вот,сейчас извольте-с, госпожа,
   ТО САМОЕ, о чем вы вопрошали."
   ТО САМОЕ ступало неспеша
   Полунагое, в спущенной вуали.

   Как никогда клонился черный кот,
   Почти касаясь галстуком до пола:
   "Мы в восхищеньи."Книксен. Оборот.
   "Без явного определенья пола

   Вот ЭТОТ САМЫЙ - самый странный тип
   Из всех гостей, пожалуй, Маргарита.
   При жизни влип и как нелепо влип.
   От венерии или гепатита

   Скончался возле собственных дверей
   И пролежал там с лишним суток двое.
   Кивните же ему теперь скорей,
   А я вам доскажу, что он такое.

   Родился в захудалом городке,
   Был так же добр, как бесконечно грустен,
   Раскосый шрам под скулой на щеке
   Имел и был в делах весьма искуссен,

   Точней, была, да, разве разберешь,
   Когда рожден одним, другим же помер."
   "Ты что-то несусветное плетешь?!"
   "Ну, как же, как же, в том-то весь и номер!

   Родитель грезил сыном, кто-то в ночь
   При черно-белой жизни сны цветные
   Узреть так грезит, но случилась дочь,
   Как часто и бывает. Дни иные

   Настали тут для молодой четы,
   Отец как будто даже примерился
   В извечной круговерти суеты
   И даже в глубине собой гордился.

   "И что, что дочь? И всякого мальца
   Гляжу она совсем ничуть не хуже,
   Во многом переплюнула отца,
   Отнюдь, не каждый сын такое сдюжит!"

   Воспитанное в строгости дитя
   Имело душу тонкую и твердость,
   Все явней и несноснее хотя
   При том его душила непокорность,-

   Непротивленье домыслам и лжи,
   Устоям большинства и их природе.
   Стандарты, однобокость, типажи
   Ничтожили и , в некотором роде,

   Членили разум, словно бы душа
   Была заключена в иное тело,
   Едва ли жизнью полною дыша
   Хотела ли того иль не хотела.

   Разлад случился. В злополучный год
   Она бежала от себя и близких,
   Тогда пришел скитаниям черед.
   Луна в глаза бросалась желтым диском,

   Роились мысли, шумный хоровод
   Минувших дней обравками мелькая
   Сулил крутейший их переворот
   В одну такую ночь в начале мая.

   Когда сошли последние огни
   В обитель полуночного покоя,
   Она луне сказала:"Мы одни,
   А значит нас теперь с тобою двое.

   Взгляни в меня, мне тошен свет дневной,
   Когда себя я вижу в отраженьи,
   Мой скорбный разум дикий и больной
   Не терпит больше тела униженья!

   Он воедино с данным мне не слит
   и вместо пожеланий о замужье
   Греховное желание таит,-
   Увесть жену порядочного мужа.

   Постыден мой порок, как вечный страх,
   И я прошу так много и всего лишь
   В преклонных не окончить жизнь летах
   В обмен на плоть иную. Не умолишь

   Ли силу ты, знаменьем чьим висишь
   В безбрежьи неизвестном для земного,
   Кромася на куски ночную тишь
   И потешая светом домового?!

   И выползла с востока в тот же миг
   Большая туча, гроздья звезд сдирая.
   Слизнул, как с блюдца кучевой язык
   Луну, пятном ченильным небь марая.

   Что было после? Сбылся договор
   И в каждое луны полностоянье
   Менялся женский облик с этих пор
   На полное мужское достоянье.

   Росла обыкновенно ширь в плечах,
   Играл налитый мощью каждый мускул
   И ни одна девица с криком "Ах!"
   Распахивала вожделенно блузку.

   А было ль счастье в том ? Не нам судить,
   Был год ему тогда на все отпущен,
   Ну, то бишь ей. Да, что тут говорить,
   Про то, как он был мил, хоть был распущен.

   Но вышел срок, на все своя печать,
   Без коей никакой расклад не значим,
   Имеем честь средь прочих привичать
   Мы потому ОБОИХ, не иначе."

   "Я в восхищеньи. В восхищеньи мы", -
   Шептала гостю свита приближенных,
   Когда он удалялся в тьму из тьмы
   Полуодетый, полуобнаженный.

   Чернел в пол тела странно шитый фрак,
   Являя наготу плечей и бедер.
   Громадный кот поклон отвесил в знак
   Признательности личности и моде...

   Булгаков. 23 глава.
   "Великий бал..."Неписанный отрывок.