Мытарства

Сквозь веки смутною тревогой
Сочилась полная луна,
А дух мой в немощи убогой
Метался у подножья сна.
Горя желаньем бросить тело,
Уйти пытался неумело
Туда, где царственный Морфей
Парил средь призрачных теней.
На миг чредою очертаний
Меня он будто поманил,
Пленив, мгновенно одарил
Тоскою  разочарований.
Часов стенных в который раз
Бой отмерял за часом час.

Борьба за сон казалась тщетной.
Цепляясь за видений нить,
В мир неподвластный, но заветный
Спешил я двери отворить -
И раствориться в море чудном
В оцепененье беспробудном;
Лишь только руку протянуть -
И в том безбрежье утонуть.
Войти никак не удавалось
За грань  и кинуться в полет.
Сковала мысли, будто лед,
Неимоверная усталость,
Немым укором ей в ответ
Дрожал свечи тревожный свет.

И вновь, кружа водоворотом,
Тащило в бездны темной пасть,
Потом к заоблачным высотам,
Несло в неведомую власть.
Едва, приблизившись к вершинам,
Всплывали яркие картины -
И тотчас явь, что буйный шторм,
Сметала силуэты форм.
Устав от муки ожиданья,
На миг прорвав страданий круг, 
Я ощутил внезапно, вдруг
Чужое жуткое дыханье.
Дверь разошлась сама собой,
Впустив существ смердящих рой.

С безумным криком, лаем, воплем   
(Не смерть ли сон мой стерегла?)
Влетела туча эфиопов,
Ужасных, черных, как смола.
Кружась вокруг моей постели,
Ревели, хрюкали, свистели,
И, словно в молниях гроза,
Огнем сверкали их глаза.
Пугали страшной казнью смертной,    
Держали хартии в руках,
Виня во всех меня грехах
В своем количестве несметных.
Я двинуть членами не мог
И совершенно изнемог.

Недолго братия резвилась
С ехидством злобным и шальным -
И вдруг затихла, расступилась   
Пред чудным светом неземным:
Два Божьих Ангела прекрасных,
Лицом, что снег, и взором ясным,
В одежде знатной,  золотой
Вошли и стали надо мной.
Враги тотчас затрепетали,
Прижались спинами к стене
И так, державшись в стороне,
Шипели мерзко и роптали.
А я дрожал, едва дыша,
Дрожала и моя душа.

Один из Ангелов Небесных,
К лукавым обратив свой лик,
Сказал: «Коварством вы известны,
К чему подняли шум и крик?
Зачем приводите в смятенье
Вы душу каждое мгновенье?
Сей раб, пусть грешен, но не весь.
В нем много ль вашей доли есть?»
А те, показывая свитки,
Кричали: « Столько в нем грехов -
До гор заоблачных верхов,    
Считать - не делай и попытки;
Все – здесь, попробуй-ка, солги!
Чу! Смерти слышатся шаги».

Вошла Она. Гремя костями,   
Ужасно рыкала, как лев,
Перебирала челюстями
И обнажала в гневе зев.
Страшней не видел я оскала.
Смерть то ревела, то стонала,
Затем вдруг с важностью посла
Мне чашу с зельем поднесла.
И хладнокровно, и умело
Влила его в мои уста -
Душа, как зрелый плод с куста,
Сошла с измученного тела
И совершенно без помех
Взлетела с Ангелами вверх.

Мы шли по воздуху куда-то:
Как показалось, на восток,
А следом - адовы солдаты,
Толпой, за мой цепляясь бок.
Навстречу нам, раскрыв объятья,
Шли тучи той же мерзкой братии,
И те же свитки на руках,
И обвинения в грехах.
От духов злобы поднебесных
Шел на меня, на части рвал,
Поток страниц, за валом вал,
Моей судьбы, до букв известных.
И с тем тотчас, теперь держись,
Мои мытарства начались.

Грехов вначале празднословья,
Представлен лист во всей красе:
И праздный смех, и сквернословье,
Беседы, сплетни, споры - все.
Душе моей так стало стыдно,
Противно, больно и обидно:
Ей за срамной словесный блуд
В геенне место берегут.
- Он – наш! - победно духи выли.
Да вот остались не у дел:
Моей же частью добрых дел
Грехи те Ангелы покрыли,
Уста лукавым заградив,
Меня от них освободив.

Но ненадолго - на мгновенье.
Теперь всю правду расскажи! -
Преодолев одни мученья,
Мы подошли к мытарству лжи.
За ложь, обман карают строго.
Не обманул, не клялся Богом?
Багаж сего греха велик,
В огонь с ним сразу, напрямик.
- Он лжив насквозь! - кричали духи. -
Лжи столько, даже нам не счесть!
В ответ им: «Не про вашу честь:
Сошли уже, остались слухи.
Погибнуть здесь не суждено:
Он в них раскаялся давно».

Лишь пронесло дурное племя,
Другое вслед: «А ну, постой!» -
Здесь отвечать приспело время
За осужденье с клеветой.
И кто бы в этом сомневался! -
Бранил, бесславил, насмехался?
Своих не ведая грехов,
Был осудить других  готов?
Душа моя от страха сжалась.
Коль был паршивым средь овец,
Прими достойно свой конец! -
И, молча, к Ангелам прижалась. 
Они ж: «Пусть многих осуждал,
Но никогда не клеветал».

Зверей отстала вереница.
И только расступилась тьма -
Толпой явилась многолицей
Чревоугодия чума.
Изображая пьяниц мерзких,
Обжор прескверных, грязных, дерзких,
Вскрывая  прошлого позор,
Мне объявила приговор:
- За пресыщение без меры,
За наслаждение вином,
Угоду чреву за столом
Прими объятья Люцифера!
И только Ангелы опять
Сумели как-то их унять.

Я их спросил, даваясь диву:
- Чем вы задобрили чертей?
За этот грех не быть мне живу -
Достоин дюжины смертей.
На то мне Ангелы в печали
Поочередно отвечали:
- Ты с чем придешь на Страшный Суд? -
Пустеет добрых дел сосуд.
Как сохранить тебя невинным?
И как тебя не упрекнуть? -
Прошли совсем не длинный путь -
А их ушла уж половина.
Как только все покинут прочь –
Ничем не сможем мы помочь.

Вновь набежали бесов тучи
Грозою черной в ясный день;
Представив списки, стали мучить
Меня за праздность и за лень:
- Ты здесь теперь оставь надежды!
Своею леностью безбрежной
И нераденьем о душе -
Одной ногой в аду уже.
Не ты ль в небрежности досужей
Легко в уныние впадал,
Труда честного не видал,
Ленился в храм ходить на службы?
Теперь другого не дано -
Быть с нами вечно суждено.
 
Мои заступники - с защитой,
На чашу положив весов:
- Грех этот также не засчитан. -
Спасли меня от злобных псов.
Но тут подул зловонный ветер:
- Тебе пред нами быть в ответе!
Кто наслаждался воровством? -
Пристали гады с торжеством.
Облегчив добрых дел поклажу -
Запас их таял на глазах, -
Я испытал немалый страх,
Преодолев мытарство кражи.
Чужое брать – большое зло.
Едва отбились - повезло.

Что жизнь моя? – сплошная глупость…
Успел лишь дух перехватить -
За сребролюбие и скупость
Сполна придется заплатить.
- Кто серебро любил без меры?
Тому достаточно примеров:
Был скуп и нищим не давал,
И все, что мог, приобретал!
 - Он грешен в этом, нет и спору! -
На это Ангелы в ответ. -
Ни день, ни два – немало лет.
И чтобы не было раздора,
Сей час же бросили врагам
Из добрых дел моих к ногам.

Дыши свободно ты, покуда
Души не кончился заряд.
Лишь раз моргнул - вновь ниоткуда
Навстречу демонов отряд.
И сразу с места, по порядку:
- Поборы, подкуп, ссуды, взятки?
Придется, - с радостью кричать, -
За лихоимство отвечать!
Не все грехи тебе простили!
Ко мне - что хищники, стремглав;
Меня всей сворой обыскав, -
Их не нашли - и отпустили.
Под громкий растворились свист, 
Меня ж трясло, как ветром лист.

А на пути опять преграды -
И сразу взяли на испуг:
Здесь за неправду жди «награды»
И прочих адовых услуг.
- Кто при торговле лицемерил?
Кто не додал и кто обмерил?
Кто невиновных осуждал
И должной платы не давал?
Но мы по Божьей благодати,
За неимением вины,
Без лишней крови и войны
Ушли от рук противной тати.          
От страха нервно била дрожь -
Погибнуть мог бы ни за грош.

Пройдя этап благополучно,
Пришли без видимых потерь
Все той же тройкой неразлучной
К мытарству зависти теперь.
Легла на сердце грусть-кручина,
Скажу, совсем не без причины:
Была мне зависть не чужда,
И были ненависть, вражда.
Мелькнула тень Старухи-Смерти…
Да вновь охранники спасли,
На случай этот припасли.
- Пока – не ваш! - Отстали черти.
Мне Ангел хлестко, словно плеть:
- Из добрых дел осталась треть.

Приспело гордости мытарство.
Вот где основа всех страстей!
За эгоизм и «я» бунтарство
Не жди тут радостных вестей.
Был горд, надменен, был тщеславен,
Высокомерием отравлен,
В себе грехов не признавал
И никого не почитал.
Всю жизнь под гнетом эго власти
Провел, не чувствуя стыда,
Немного видел в нем вреда
И лишь раскаялся отчасти.
Тут бесы: «Наш, презренный раб!» -
Насилу вырвались из лап.

К мытарству ярости и гнева
Едва с тревогой подошли -
Полезли духи справа, слева
И, обыскав меня, нашли: 
Негодованье с раздраженьем,
Досаду, ярость, возмущенье,
Немилость, бешенство и злость –
Всего с три сотни собралось, -
И тут совсем развеселились:
- Конец! – и ринулись толпой.
Мои защитники: «Постой!» -
И всем, что было, расплатились.
- Прости, - из Ангеловых уст. -
Сосуд с делами вовсе пуст.

Рать бесов тучею нависла,
Пришла, почуяв жертву, в раж:
- Идти вам дальше нету смысла!
Отдайте нам его, он – наш!
Стояли Ангелы в печали,
О чем-то думая, молчали;
Переглянулись лишь на миг
И им сказали напрямик:
- Хотя известны вы лукавством,
Вам в том не можем отказать,
Но в нашей власти показать
Им не пройдённые мытарства.
За что, пусть знает наперед,
Навек в огонь душой сойдет.

И оба, взяв меня под руки,
Крылами быстрый сделав взмах,
Под бесов радостные звуки
Со мною скрылись в облаках.
Куда? зачем? - не видно края -
В другую сторону от рая.
Набрав в полете высоту, -
Вниз камнем в бездны темноту.
Там, в мрачных,  пагубных глубинах
Сквозь крики, вопли, скрежет, вой
Поочередно предо мной
Открылись страшные картины: 
Несчастий шел за кругом круг,
В них деться некуда от мук.

За зло на ближнего, убийство,
Прелюбодействия и блуд,
За колдовство и кровопийство
Там режут и на части рвут.
За извращения Содома,
За ересь (разве не знакомо?),
Немилость  к ближним, наконец,
Смерть приглашала под венец.
На плахе мастерски, умело -
Теперь его настал черед,
Он никого не обойдет, -
Палач кровавый делал дело.
Я бессознательно взирал
И горьких слез не вытирал.

Спросили черти: «Показали?
Его ничто уж не спасет!»
- Ты - их, - мне Ангелы сказали. -
На том – прощай! Прости за все.
- Ага! - схватив без всяких пауз. -
Он – наш! Мы это знали сразу! -
Геенны верные сыны
В пасть потянули Сатаны.
Теряя в ужасе сознанье,
В каком-то сумрачном бреду,
Вонзаясь в вечную беду,
Огня почувствовал дыханье,
Им захлебнулся… в тот же миг
Открыл глаза - и сразу сник.

Я спал - не умер! Слава Богу!
Мой путь еще не завершен.
И, благодарный сна итогу,
Внезапно понял: вновь прощен -
И тут же громко разрыдался.
Сквозь сна редеющий покров
Едва до слуха добирался
Зовущий звон колоколов.
Он будто звал меня на битву
С врагом по имени «порок».
Я про себя прочел молитву -
И тут же вышел за порог;

Понес с собой весь грешный хлам
На покаянье в Божий храм.


23 марта 2009 г.