Бакланий чемпионат

Кто сказал - «Человек-венец природы»?
Это он Вам сказал?
Плюньте ему в бесстыжие глаза.
А я расскажу Вам про бакланов.
Создание абсолютно бессмысленное.
Наглое.
Как размножается - непонятно, не видел. Но судя по тому, сколько их на промысле ошивается вокруг пароходов, проблем с рождаемостью у них не бывает.
И вот собирается такая банда, и кружит вокруг траулера, в ожидании пока из воды не потянут очередной трал. Орут при этом дико, скандалят. Все это на огромной скорости.
Но только из воды покажется мешок, наполненный рыбой, как они слетаются к нему и сложив крылья, с маху выстреливают в воду. Вода вокруг трала вскипает бесчисленными фонтанчиками, все это весьма напоминает налет «Мессершмитов» на беззащитный поезд.
Гвалт поднимается до запредельных высот.
Нецензурщина с неба несется, уши вянут даже у закаленных моряков.
Бакланы, блин.
Хозяева неба.
Гордые альбатросы морей.
Цыгарки только в клюве не хватает. И наколки на крыле - «Век моря не видать».
Если бы только это - еще ладно.
Решили мы как то заменить флюгер на носовом флагштоке.
Как-то по-особому его сделать.
Всякие там акулы порядком надоели. Банально, и сколько можно.
И боцман Петрович по моему приказу изготовил копию кораблика - символ Питера на шпиле Адмиралтейства. Торжественно водрузили его на флагшток, и стал он там весело крутиться, радуя нас своими золотыми бортами, душу грея.
Весь флот сразу заметил - «вон Питерцы идут!»
Круто!
Эта "малина" пернатая на него тоже обратила внимание.
С боцманом у них вообще сложные были отношения.
Тот палубу красит - они гадят.
Он краску обновит, и они уже на подлете.
Обе стороны в азарт входят - кто кого.
Глаза горят, на губах пена- смотреть страшно.
Краски извели немеряно, а уже через пару недель на палубе гуано ровным слоем, и прожигает всю красоту до железа.
Что они там в организме за кислоту вырабатывают - страшно подумать.
Сварщик в одного крокодила с крыльями электродом метнул, так тот поймал на лету, сожрал и даже не поперхнулся, полетел к боцману на бак, на вечернее бомбометание.
Это у них развлекалово такое было после сытного ужина - гонять боцмана по баку, как партизана по белорусским лесам. Неравнодушны они к нему были.
Он на полном серьезе уверял нас, что один баклан находил его даже в каюте и, пролетая мимо открытого иллюминатора, норовил, иезуит, нагадить и туда.
Понятно, что любовь у них была взаимная. Петрович даже во сне кричал: «Суки пернатые, дирижабли с говном. Зашибу!!!»
Кораблик на какое-то время эту войну приостановил. Заинтересовал он их чрезвычайно.
Первым делом, то один, то другой баклан попытались на него присесть. Так ведь он крутится, и еще норовит золоченой мачтой гордому альбатросу в задницу въехать.
Очень неудобно оказалось на нем сидеть.
Однако попыток они не оставили.
И через какое то время мы на мостике с изумлением, заметили, как эти придурки целые состязания устраивают. Чемпионат - кто дольше продержится на золотом кораблике.
Вылетает один такой, весь крутой из себя. Крыльями в небо тычет- зрителей заводит.
Орет фигню всякую, типа - «Я - чума морей. Всех порву. Сушите перья для подушек.».
Над ним рефери, белым крылом отмашку дает, счет ведет.
Ну и зрители конечно, исходят на это самое, что опять же, обильно Петровичу на голову с небес несется.
Мы, как эту фишку просекли, сначала глазам своим не поверили, а потом и сами стали на пернатых идиотов ставки делать. Даже фавориты свои появились.
Долго это продолжалось. Но потом один баклан, самый дурной и бестолковый на всю Юго-Западную Атлантику, затеял свару с соседом в полете, и обкладывая его по полной, отвлекся и с полной дури въехал башкой в наш кораблик.
И согнул его.
Петрович его снял, и нежно прижав к груди, унес к себе, в форпик.
На флагшток вернулась серо-тусклая акула, и  птичье племя разом потеряло интерес к забавам на носовом флагштоке.
Кораблик мы потом починили и на свое место вернули, но то ли бакланы  были другие, то ли что-то еще, но чемпионаты в бакланьей ватаге более никто не устраивал.
А Вы говорите - «Люди…!»
Чем мы от них отличаемся?