жизнь в жертву или мудрейший

Я не люблю материальных таен и недосказанности. Все действия должны быть описаны сразу и логично. Факты. Читатель должен задумываться лишь над глобальной составляющей книги. А если за всем нет ничего нового и большого, лишь суета и мелочевка – то нахер писать. Бытового экшна и в жизни хватает.
Один человек, являвшийся кумиром моего подростничества сказал, что не хочет увидеть конец света, т.к. хочет увидеть своих внуков… этот человек мне больше не авторитет. Этот человек мне больше – «попса».
Разделение людей на родных и чужих – это уже преступление.
Если ****ец – то полный и всем.
А общее счастье недостижимо, поэтому я за конец света.

             Часть 1. В педском монастыре.

1. Знакомство с Келей.

Кто такой Келя? Он наш главный персонаж. Келе было 19 лет. Жил он в  Педском монастыре. В монастыре он носил церковный сан подована. Белокурый, стройный, с небольшим мамоном, карими глазами, в очках.. со стандартным членом и приятной задницей. Нормальный такой подован Келя. В Педский (название монастыря произошло от 2-х всем понятных слов) монастырь он пошел по примеру своей старшей сестры. Ей  там понравилось… правда теперь она живет иной светской жизнью, в городе с мужем и больше она - никак не монахиня… Но как говаривала она брату: «Года четыре там пожить – это в самый раз..а птом НАХУЙ оттуда…».
Келю в монастыре очень любили. И сан подована он получил за свои таланты.
Талант первый: Келя всегда был в отличном настроении, отвечая легкостью на любые невзгоды и требования (Улыбка была вызвана легким идиотизмом полученным после неудачной кастрации его любимого хряка Михаила).
Талант второй:  Келя успевал делать все. Делал хорошо и много. Себе и остальным. Помогая ближним и охуенно дальним (В детстве он вообще ничерта не делал, только свиней кастрировал – потому такое желание работать. Труд - пока что для него - экзотика).
Талант третий: Келя не осуждал никого. Имея мнение о каждом он не высказывал его. И всем был братом. (Один раз он наябедничал на сестру, после чего она всем рассказала, что у Кели нет члена – с тех пор Келя всех любит).
Талант четвертый: Келе ничего не было нужно. Вернее нужно – но уж точно не в этом сраном монастыре. И он знал, как добиться своих целей. Но в монастыре – ему ничегошеньки не надо. А не имеющий мотива – это сгусток позитива…(а тут я не знаю чем это пояснить).
Талант пятый: Келя был офигенским сутенером. Он доставлял «сексмясо» всем и всегда. Почти бесплатно из города… И никогда не пользовался сексмясом сам. Монахи уважительно так и называли его - «сутенер»… но это так, из благодарности. (Келя обладал особым запахом – неуловимым для сознания, но возбуждающе действовал на подсознательное, зомбируя всех и вся, потому ему кабаны и давались).
Так шо про Келю вы прознали. Перейдем к монахам и местной иерархии…

2.  Об администрации.
Тут все просто. В монастыре жило примерно 60 человек. 10 – руководящие саны и полсотни – смертные молящиеся. Подован был промежуточным званием, но в сущности ничего не давал его носителю, кроме лишних обязанностей, а как говаривал первосвященник монастыря Удав – Волк «Кто много делает, тот много получает ****ы». Так шо Келе было заебись.
Удав – Волк был монахом матерым. Родился он по легенде от Советского шпиона и декадансной гламурной поэтессы. Шпиона соответственно никто не видел, а от мамы Удав – Волк в отрочестве смылся в Москву и в поезде по – детски радовался, что никогда больше не будет читать/слушать поэзии. Ну, а так как в Библии нет рифм – Удав – Волк решил, что это его призвание, ****еть о недоказуемом (видать это было от отца). И пройдя карьеру депутата и клоуна дошел до монашества… а там, фольсифицировав мироточение на своей простыне, после экспириенса – пьянки с культоргом цирка Аней Колодцевой – убедил всех, что он посланец Божий…
Удаву – Волку подчинялось три священника и шестеро зам. священника. Их имена: (первосвященники) Тимофей Рублев, Колечко Иностранный, Куропатин – забавный, (замы)… а все равно не запомните…да и говорить о них нечего.
Удав – Волк был развратен и скуп на слова. Иной раз у него спросят:
- Батюшка, вам икры черной или красной подавать?
На что он рычал «Суки, пост..» потом шипел «Я Симпсонов смотрю» и замолкал до конца вечера (вообще он за фигурой следил, потому ел мало). А икру доедали его замы. Эти три прожорливые твари ели все, потому в монастыре давно не было обоев. По четвергам в монастыре устраивали боксерские поединки. Причем проигравшие мало того, что залечивали синяки и ссадины, так еще и делали работу за победителей. Били всегда одних и тех же, потому все знали свои обязанности. Идеальная иерархия. Раз в пару недель Келя привозил в монастырь баб. Привозить он их стал потому, что из за своего редкого секс запаха к нему на исповедь стали приходить монахи. Все больше и чаще. Потом стали домогаться. Келя все правильно понял и для острастки жаждущих его плоти – привез партию баб. Бабы для небритых монахов все же лучше Кели. От него и отстали. Так и жили…

3. Солдат с гармошкой.

 Во дворе за зданием с кельями стоял колодец. Сухой и вонючий. Говорят, воды там уже лет двести не было… хотя когда то вода была. Хотя монахи особо не горевали. Удав – Волк давно провел водопровод к монастырю. И никто на колодец внимания не обращал. Но это так к слову. А за колодцем была огроменная каменная насыпь, уходящая в крутой обрыв над океаном.
Вот так и жили. С одной стороны город с бабами и прочими, с другой – вонючий колодец с обрывом.
Бывало в монастырь приходили странствующие. Побудут месяц, поработают, помолятся да опять в дорогу. Бывало из монастыря уходили бывалые монахи.. Когда как. Так в монастыре появился солдат с гармошкой.
Было раннее утро. Все спали. Все. А тут как раздастся звук гармошки на всю площадь монастыря. Да так настойчиво. Так мощно. «Имел бы я златые горы» разливалось от дерева к дереву, от стены к стене, от обрыва к забору. Играла настоящая народная музыка. Монахи вывалились из келий.
В тени от стены, сидя на краю колодца сидел солдат в солдатской форме. Солдат играл на гармошке. Зычно держа папиросу в уголке рта.  Пожилой, невысокий, мощный, лысый, с голубыми глазами.  Когда закончилась песня солдат отпил из фляжки. И проорал «Маруся» да начал играть следующую песню. Монахи как один бросились в пляс. Скидывая рясы да шапки. Молотя заскорузлыми телами, будто выходя из спячки. Так и танцевали до обеда. Стаптывая ботинки. Отдавшись во власть ритма Народных корней.
На пятой песне солдат протянул Келе листок с текстом. Келя начал петь. «Стелется тут и вьется» орал юный подован, приплясывая со всеми. И так чисто у них выходило, будто вместе годы занимаются в народном хоре. Это было самым радостным моментом в жизни Кели со времен кастрации хряка Михаила. Листов с текстами было много. Музыка струилась, сшибая умы в массовое бессознательное.
Потом был обед.
В трапезной подавали икру. Красное на черном. Икру запивали Белым русским. Изрядно откушав всего, чего было солдат с гармошкой рассказал, что пришел с Камчатки. Что хочет стать монахом как и все, молиться Богу да играть музыку. Новость эта понравилась всем. Все лучше, чем то, что было до того. Особо радовался Келя.
Весь вечер монахи плясали. Весь вечер Келя пел. Весь вечер солдат с гармошкой играл. Весь вечер Волк – Удав блевал в колодец, в который впервые за 200 лет попала влага… Удав - Волк ненавидел стихи. Как и свое безотцовское детство. Он ненавидел солдата с гармошкой.

4. Бой.
Песни и пляски. Танцульки и песенки. Так продолжалось весь следующий день. Уставшие монахи уползали спать в келии, а на смену им из келий выползали отдохнувшие, чтобы продолжить пение. Только три человека никуда не уходили. Солдат с гармошкой, подован Келя и Волк – Удав блюющий третьи сутки.
Волк – Удав устал и крикнул: «а ну все на бой».
Монахи послушались первосвященника.
Организовав в центре монастырской площади круг все стали ждать. Удав объявил двух бойцов:
- На бой выходит солдат с гармошкой против Тимофея Рублева. Рублев был худоват и в жизни никого не обидел, потому выйдя в круг издал странный утробный звук, окрасив штаны в сюрреалистические психоделические цвета и убежал к колодцу. У колодца разделся и бросил в него испорченные штаны.
Удав – Волк помялся, да продолжил:
- На бой выходит солдат с гармошкой против Колечко иностранного.
Бойцы вышли в центр круга. Солдат достал из штанов фляжку, отпил глоток и дыхнул в лицо колечко. Колечко младенчески заулыбался, схватил фляжку и убежал, на ходу глотая ее содержимое. Убежал он недалеко. Уже у колодца ему пришлось справить малую нужду.
Удав – Волк похлопал глазами, да сказал:   
- На бой выходит солдат с гармошкой против Куропатина забавного.
Забавный был с хитрющими бегающими глазками. Вышел в центр круга и стал в бойцовскую стойку. Солдат с гармошкой достал из за пазухи серебряные монеты и бросил их к ногам забавного. На монетах были выбиты голые малолетние бабы. Тот поднял их все и убег из монастыря с криком «На херу я вас всех теперь видал». Правда у колодца разделся и отононировал в него. А после смылся в город.
Удав – волк прошептал:
- На бой выходит солдат с гармошкой против подована Кели.
Келя вышел в круг и подмигнул солдату…
- а давай нашу, служивый..
Над монастырем начал свое победоносное шествие «Брянский край…»
5. Заговор.
Не верьте, что кто то смог отказаться от физиологии. От нее нельзя отказаться, ее можно лишь чем нибудь заглушить. Поверьте танцами под народные песни желание потрахаться не заглушишь. Келя пел вместо того, чтобы привезти монахам из города баб. Келю тоже особо не тразнешь. За него заступится содат. Удав – Волк позвал всех на ужин.
Все согласились.
Подавали яйца. Крутые и сырые. Потом играли в пасху, проверяя, что прочнее – яйца или яички в штанах монахов. Суть не в этом.
Удав – Волк встал и сказал:
- Солдат с гармошкой, спасибо за музыку… но там, где ты играешь – солнечно, и во время танцев многим монахам напекает голову. Не мог бы ты играть в тени…. Скажем у колодца. Тем более на его край можно сесть…
- Да там же воняет как не знаю где – удивился солдат…
- А мы тебе дадим водочки беленькай да русской, выпьешь, и забудешь про запах…
- Ну тогда посмотрим….
На том и порешили…
Солдат в после ужина выпил 7 бутылок водочки беленькай да русской и был в особенном ударе. Пальцы бегали по клавишам как мыши по дому без хозяев. Как Форрест Гамп по Америке, как Буратино по углям… углями по углям… вот так бегали пальцы солдата с гармошкой по клавишам.
И так всю ночь.
На рассвете Келя затянул «Зорьку алую».. пел душевно и чисто. Так, что все городские бабы, собравшиеся у забора монастыря ревели как дуры. Дуры ревели как дуры. И на строке «Ты любовь моя долгожданная, не покинь меня, не покинь меня, не по…»
Удав – Волк заорал:
- подкинь!!!! Сууууукааааа!!!! И с яростью задрал ступни солдата с гармошкой вверх. В руках солдата с гармошкой была гармошка… он не мог выпустить ее из рук и прервать такую песню. Потеряв равновесие солдат перевалился за стенку колодца… и упал вниз… летел он почти минуту… в полете закончив начатую мелодию до конца… Монахи довольно смотрели на черную впадину колодца. Келя открыл рот после финальной фразы песни. Он замолчал. Навсегда для этого мира.
 Солдат падал почти минуту, сбивая локти о каменные стены колодца, стирая пальцы и кожу лица… он не мог защитить лицо - Он должен был доиграть песню.
Шлепнувшись на дно солдат приземлился грудью на гармонь и разорвал ее надвое. Его медленно стала поглощать черная масса. Будто живая, поднималась над ним, хватая за шиворот и таща вниз. Проникая в рот…дальше. Заполняя желудок и легкие. Склеивая глаза и уши… Руки тщетно рвались вверх, пытаясь уцепиться за камень или выступ в стене…  Изо рта солдата вырывались пузыри… он кашлял черной пеной… извиваясь на дне… он искал дверь…выход из колодца… его не было… или он был закрыт для него… На последнем издыхании солдат крикнул «…только музыка спасет…» и замолк навеки для этого мира. Солдат задохнулся. Солдат умер без кислорода. Скрюченные пальцы музыканта поглотила черная липкая вонючая жижа. Солдат умер. Больше некому играть для нас всех. 

6. Черти

Келя больше не разговаривал. Жгущая и мощная ненависть к монастырю и всему живому таилась, множилась и заполоняла юный рассудок.
Удав – Волк видел и чувствовал изменения в Келе. Понимал, что сделал зло… но на то он и первосвященник, чтобы ошибаться больше остальных.      
Утром после смерти солдата с гармошкой Келя не пришел завтракать… потом обедать.
Вечером Удав – Волк пришел в келью Кели и сев на нары начал излагать:
 - Молчи… это правильно… не ешь – я это все понимаю… знаешь что.. сходи в город, развейся…выпей… напейся… пойми, что должен жить хотя бы ради солдата с гармошкой… я думаю, тебе лучше продолжить его дело… и Удав – Волк достал из за пазухи флейту…
…
Ночью Келя ушел в город. Темно и страшно. Пустые улицы обшарпанного района. Келя купил в ларьке портвейну и тихо пил в парке. Келя плакал… Он не заметил как к нему подошло 7 баб. Младшей было 15, старшей – 51. Бабы хотели Келю (чертов запах). Келя поднял голову и лишь тихонько кивнул им. Встал и пошел в монастырь. Бабы поняли кивок правильно и пошли за ним…
…
Всю ночь монахи усмиряли свои инстинкты набивая души похотью и неистовством. Прямо на улице… Все со всеми… по очереди… кто как… 50 монахов и 7 баб… Бабам  было ой как хорошо, ой как сладко. Монахам было отлично и просто… Всю ночь… во дворе лежали порванные бабьи шмотки и сломанные кресты…. Рассвет..
… Рассвет. Монахи стоят шеренгой и машут уходящим бабам.. бабы тупо лыбятся и машут в ответ…
Внезапна Колечко иностранный заорал:
- Колодец!
Монахи обернулись и увидели рыжее метровое существо с копытами и рогами выползающее из колодца. Существо встало на землю, огляделось и со скоростью беременной кошки помчалось к обрыву…  прыгнуло за него и исчезло из виду…
- прямо в море скакнуло - процаркал Тимофей Рублев.
Да уж… весело… монахи обошли колодец пытались посмотреть внутрь – нихрена не видно.
Поохав и осветив колодец святой водой – разошлись. К завтраку из колодца вылез еще один черт. Его увидал Удав – Волк, погнался за ним… но черт ловко пересигнул  через обрыв и улетел в море.
…
К вечеру выскочило и спрыгнуло с обрыва семь чертей…
…
7. О дне
Всегда особенно неуютно доходить до дна.
Не важно, в каком состоянии. Трезвым.. особенно – пьяным. Это всегда страшно. Когды ты открываешь окно балкона а в глотке стонет вопль… а в глазах ОНА. У кого не было ее – того рокового испытания – тот не знает цены очищения. Дно очищает. Непонятным образом, известной только самой себе – формулой, врачуя самоуверенную душу. Даря ей вновь ощущение гибкости и слабости – а значит даря возможность нового развития. А ты такой звонишь ЕЙ  поздно и пьяным да орешь с друзьями под гитару песню о любви. Ничто не может заменить дно. Но вот одна проблема – из него не вылезти целиком… тебя всегды будет тянуть назад: однажды сорвав устоявшееся положение вещей в душевном укладе – назад все не поставить. Это как мускатный трип – только ты, твои мысли громко вопящие о главном. Внося ясность в имеющуюся систему ценностей, накреняя ее иным неведомым углом. Так и дно, ощутив его вкус… притягательность ранимости… свободу слабости – более никогда не примеришь сухого человеческого маскарада. Дно…………………………………………………………………
8.  Святая Света и два ее мужчины
Был вечер. Келя сидел на нарах кельи. Келя смотрел в себя. Холодно. Все тряслось и переживало. Сухость во рту. Мешки под глазами. Ничего уже не изменить. 
На лице Кели нарисовалась улыбка ребенка  - идиота… плавно меняясь до гримасного оскала покойника  - намокая от слез и горя.
Горе нельзя пережевать… оно как тертый мускатный орех – нужно проглотить и зажмуриться… и притвориться хоть на несколько часов целым и живым… а потом, окончательно устав - пропасть без остатка, меняя злую обыденность непрекращающимся томным сном …повторяющимся кошмаром из детства…
 … Сто лет назад в монастыре появилась Света. Просто утром открыли зал монастырской церкви – а внутри была она, сидела и молилась. Вся в красном. Она оплакивала своего погибшего мужа и любовника. Любя обоих она не могла их поделить и выбрать одного. Вместо этого Света рассказала о любовнике мужу.. а любовнику сказала, что муж ее бьет. Через час, со шпагами в руках они лежали в пыли и крови. Они убили друг друга.
Света не знала почему так поступила. Света была женщиной.
В монастыре она не стала ни с кем разговаривать. Только с первосвященником, попросив его оставить ее в церкви на ночь. Просьба женщины…
На следующее утро в церкви обнаружили ее повешенное тело. У ног стояла статуя. С ликом Светы…в образе божьей матери. Статую поставили на видное место в церкви. Все одно лучше, чем вымазанный воском унитаз..… Так вот - скоро статуя стала чудить. Приходя в церковь люди проходили мимо нее…и им становилось теплее… Статуя лечила. Статуя несла свет и спасение слабым… еще бы…
И скоро стала святыней.
Однажды к ней пришли двое: нищий и богач. Один был от рождения нем, второй  - никогда ничего не слышал. Оба жаждали выздоровления… чуда от статуи.
Подойдя к ней им мало было просто коснуться ее… они захотели взять ее в руки. Завладеть совершенством. Рук было много. Тем более таких грязных. Калеки не выпускали из черных пальцев статую… тянули хрупкую женщину… уже ощущая ее в качестве собственности и она треснула.. она раскрошилась… целой осталась лишь голова в белом платке…
… В осколках Светы лежал свиток с текстом…
Древний и настоящий….он всегда был в ней…
…. Первосвященник не знал арамейского… но знал, что это арамейский…
Возможно свиток из пустыни… возможно, свиток написанный ИМ… евангелие от Христа…
Послали за ученым в Рим. За тем, кто заберет свиток и переведет текст…
По монастырю и округе поползли слухи…
Через неделю из Рима в монастырь приехал Певнев. Высокий и растрепанный. Сразу направился в комнату первосвященника. Кроме первосвященника в комнате был Ник. Ник штопал рясу святейшего и слышал весь разговор.
Суть речи Певнева была в том, что нельзя оставлять свиток … тем более если он написан Христом. Если речь в тексте  «за церковь» - это ничего не изменит для ватикана. Если же «против церкви» - придет конец всему, их удобной жизни. Свиток решено было сжечь на рассвете.
Ник все слышал.
Ночью он попытался пробраться в комнату Певнева и спасти текст. Он открыл дверь дубликатом ключа и на цыпочках прошел в спальню. На тумбочке стояла статуэтка кенгуренка. На статуэтке лежал свиток. Было тихо. Видимо Певнев спал. Ник взял свиток… и свет погас для него…
Очнулся Ник привязанным к деревянному столбу. Руки были вместе связаны за спиной. В ладонях лежал свиток.
У ног начали складывать хворост. Вокруг было много народу. Говорил Певнев. Говорил и показывал на связанного Ника.
- В этом человеке бесы. Он помечен дьяволом. Он – зло. Только зло могло уничтожить текст написанный рукой Христа. Он лишил всех нас ЕГО голоса. Он лишил нас ЕГО глаз и Помыслов. Он лишил нас надежды…
Я не знаю, как помочь этому одержимому. Но я знаю, как спасти его душу. Огонь знает.
Певнев зажег свечу и трепетно, будто спасая самое дорогое, прикрыв ладонью красный огонек от ветра, опустил ее к веткам.
Ник горел. Безмолвно и гордо. Посреди серого народа. Только одно позволяло ему не кричать от боли, не рассказать людям ВСЕЙ правды перед смертью - Свиток в ладони. Как можно более долго Ник укрывал его музыкальными пальцами от пламени. После, когда загорелась одежда, когда обгорали волосы. Когда Ник задыхался от дыма. Харкая и плача. Когда лопнули его глаза – он все еще спасал свиток от огня, пытаясь остудить его, выливая на него свою кровь. Бурый, обугленный, покрытый огнем Ник жил. Он был в сознании. Он не мог видеть, легкие разрывались вдыхая клубы расколенного газа. Свиток сохранял ему жизнь. С пальцев сошла кожа. Сухожилия перегорели и костяшки ладоней рассыпались…  И Свиток упал. Ник умер.
Ник был – прадедом Кели.
А совсем рядом в церкви в собственных осколках собственного тела лежала голова статуи. Голова Светы. Из пустых глаз шла настоящая кровь. Она оплакивала своего мужчину…  уже не понимая – какого именно.

9. Келя уходит…
Ночью Келя, изможденный и беспокойный спал, вертясь на нарах. В голове звучали звуки, в голове звучала музыка. Эти грустные голубые глаза. Это выражение лица задыхающегося солдата с гармошкой… и вдруг его голос: «Келя, забери меня… скорее.. я не могу здесь…»
И снова – ЕГО конвульсивные движения… тело, которое ищет выход. И боль… сила с которой борются за жизнь.
«…Неужели это все? неужели я весь без остатка отдам себя им.. ничего не оставив себе? Осушу душу, приму всю черноту этого мира, ради спасения чего то? Сам не знаю чего…»
Откуда эти слова? Бред управлял разумом Кели. Бред, усталость, злоба, обреченность, стыд… весь этот бред…
Качаясь Келя встал с нар, подошел к ведерку и умылся. Зажег лучину и начал рыться в мешке. В мешке он не нашел то, что искал и пошел искать в монастырский сарай….
… Келя привязал конец веревки к дереву у колодца. Другой бросил в сам колодец. Зажег факел и начал спускаться. Диаметром около метра колодец смердел посмотрев вниз Келя не разобрал дна, лишь понимал, что оно есть. Ниже и ниже, упираясь ногами в стены. Метр за метром. За телом солдата с гармошкой. Чтобы похоронить его… нога почувствовала влагу.. вот и дно. На стенах Келя увидел кровавые отметины… от содранных пальцев солдата. Келя набрал воздуха и нырнул…
Больше таким какой он есть Келя не вынырнул…

…

когда в глазах нелепая печаль, как извинение за брошенное в бездну
Я ухожу за струнами в рояль, я ухожу за звуками в оркестр.

я открываю самый толстый вход с широким списком брошенных и сбитых
Стою у зеркала - смотрю в дырявый рот. который съесть пытался жизни сито.

включилась мгла - под нею пятьдесят последних строк прощания с женою
я остаюсь меня ведь здесь хотят - но только вот покрыть той самой мглою

сопротивленья - это их удел, плетусь я молча к плахе и стяжаньям
Зеленый взгляд покрыл посмертный мел. нет в коже чувств от  пут и прикасаний.

мой ясный принц. мой маленький восторг. запомни цену искренней дороги.
в окне несут меня же в желтый морг, где пульс и сердце к жизни слишком строги.

и гонят прочь и песни по годам. и шов алеет на черни запястья.
чтоб быть живым иду я на распятье. а прав ли я что отдал жизнь мечтам...