Русалка

I
Над  ветхим жилищем угасло оно –
Светило, что греть и сиять рождено.
И звёзды спустили к земле якоря,
Чтоб видеть всё то, что рождает земля.
А старая Инга послушной рукой
Ласкает у внучки локон золотой
И долго в зелёные смотрит глаза,
Как-будто о важном ей хочет сказать. 
А Хельга свободна, умна, весела
Средь шумных подруг всех милее она,
В ней есть драгоценный счастливый покой:
«Плясунья моя, что случилось с тобой?
С чего-то ты стала грустна и бледна,
Неужто  уж Хельга моя влюблена?»
И кроткий на бабушку поднят был взгляд
И не было сердцу дороги назад:
«Мне Урд драгоценную дала судьбу,
А Фрейя – любовь, от неё не уйду!»
«Ох, Хельга, дитя, как же ты молода
Любовь – не мечта и она на года».
«Пусть будет же день, когда стану женой
Счастливейшим днём  моей жизни земной».
А Инга на внучку с тревогой глядит,
И сердце у бабушки страшно болит.
Тревожится сердце и чует беду,
И с разумом чувства её не в ладу.
II
А солнце румянит улыбкою лес,
И сердце желает и жаждет чудес.
На узкой тропинке несмелая пядь
Доверчиво в руку стремится опять.
И Хельга с Ольгхртом, почти не дыша,
Идут,  в их глазах отразилась душа,
Что вольною птицей срывается с уст,
О Боги, пусть будет счастливым союз!
III
Уж ночь на дворе,
Только Хельге не спится,
Тоскует она, будто хищная птица,
Страдает, и ноет, рвётся из жил:
Не уж-то Ольгхерт ей с другой изменил?!
Ей больно и страшно и странно опять:
Как мог он другую в ночи целовать,
И клясться ей в вечной любви на века?
Безумец! предатель! морока! тоска!
    « Уж лучше навеки уйти мне с Земли,
Чем видеть их счастье и ясные дни».
IV
Где-то там, в скандинавских болтах,
Там, где топи вокруг без конца.
В глубине хохотали русалки с чего-то
Ни о чём не болят их сердца.
У одной только взгляд воспалённый и тусклый:
Ей невесело, голос дрожит.
Тонкий стан молодой пояс стягивал узкий,
Будто рана всё сердце болит.
Не понять её белым холодным подругам:
От чего это Хельга бледна,
Что больна она страшным любовным недугом:
Бесконечно, смертельно больна.
Хельга помнит обильные страстные речи
И прогулки в лесу по утру.
«Если ты пропадешь, мой любимый, мой вечный,
Я клянусь : в тот же вечер умру»
Помнит, ноги о ветви и сучья кололись, вот болото,
Ей трудно дышать. И бесценное из драгоценных сокровищ
Ей не страшно уже потерять:
« Не быть нам с тобой  не в аду не в раю,
Ты вспомни несчастную Хельгу свою».