Страсть

В декабре 1942 года Николаю исполнилось восемнадцать, и его призвали в армию. После бабушкиного ходатайства он попал в летную школу в городе Чкалов.
 И быть бы папе военным летчиком, если бы не его безудержная страсть к танцам. Танцевать он мог часами – вальс, танго, кадриль, фокстрот, чечетка – среди курсантов ему не было равных. Большие голубые глаза, густая темно-русая шевелюра, приятный голос, удивительное чувство ритма сделали его любимцем женщин. Он так вел свою партнершу в танце, при этом мило улыбался, болтал всякий вздор, приятный женскому уху, что любая женщина чувствовала себя в его объятиях просто Королевой.
Эта страсть к танцам и сыграла с ним злую шутку, навсегда круто изменив его судьбу.
В клубе швейников по субботам были танцы. Здесь всегда было многолюдно. Несмотря  на военное время, молодость брала свое. Свободные от работы незамужние сотрудницы швейной фабрики, выздоравливающие красноармейцы из соседнего госпиталя, курсанты, имеющие увольнительную, все спешили сюда.
Увольнительные в военное время выдавались крайне редко. Но страсть к танцам была так велика, что Николай сбегал в самоволку. Дважды он отбывал наказание на губе. После третьего задержания военным патрулем, накануне окончания летной школы, вместо погон лейтенанта он получил бушлат рядового штрафного батальона.
Папа никогда не рассказывал о войне своим детям и внукам. Лишь по праздникам скромно надевал свои орденские планки. И удостоверение у него было не участника боевых действий, а просто участника войны. Да на левой стороне груди остался глубокий шрам.
А с танцами папа не расставался всю жизнь и всегда был душой любой кампании.