Харьковский сон

       (Сон на конвенте "Звездный мост")   
      
       Опасно подавлять свою натуру.
       Не то чтоб был я с детства хулиган,
       Но стоит мне услышать про культуру,
       Немедленно хватаюсь за наган.
      
       Не надо бы рассказывать об этом,
       Но выбора, однако, больше нет.
       Особенно критичен я к поэтам:
       Поэзия - страшнейшее из бед.
      
       Однажды в сентябре перед обедом
       Где угол Гарибальди и Сумской.
       Была у литераторов беседа.
       Чумная - то с весельем, то с тоской.
      
       Пусть буду я потомками оболган,
       Жизнь нынче такова, увы и ах.
       Я их терпел старательно и долго,
       Но речь зашла еще и о стихах.
      
       Рефлекс меня пробил, искрой на массу.
       Я повернулся рожей к корифеям
       И с полной кружкой харьковского кваса
       Придвинулся поближе, не робея.
      
       Послушал обсуждения немного,
       Затем тихонько вспомнил чью-то мать
       И кое-что сказал. И слава богу,
       Что я всегда найду, чего сказать.
      
       Один, что не годился и на мыло,
       Прислушался, подлец, к моим словам.
       Поскреб себе задумчиво затылок
       И возразил: "А что ты можешь сам?"
      
       Со вздохом оторвавшись от напитка,
       Пока никто из критиков не влез,
       Я молча протянул ему визитку,
       Где значилось: Жорж-Шарль, барон д'Антес.