Сон на боевом посту

Стою на часах у армейского штаба,
Мне снятся не подвиги:
Русская баба.
Она в сарафане
До кожи подошв.
Толкает  в кусты её
Нюрнбергский бош.

Он бряцает мелочью,
Сыпет словами,
Мол, он обладает
На бабу правами,
Что русская баба
Всего лишь, «станок».
Так, дескать, задумал
И выполнил Бог.

Не «бош» здесь командует
Нашим парадом.
А тот, кто заведует
Воинским складом.
Кто старше небес
И страшнее чумы,
Кто может «добром»
Довести до тюрьмы.

Кто вялой ступнёй
По могилам шагает.
Людские шеренги
Рядами пугает.
А я, затаившись,
На это смотрю:
И громко, чтоб слышалось в штабе,
Храплю.

Моя эта баба!
В похмельном бреду
Я с саблею наголо
В поле иду.
И пусть у неё
Нет ни кожи, ни рожи,
Но мне эта баба
Красоток дороже.

В ней шарма на минус.
В ней плоти на плюс.
В любовь её ринусь
В глазах утоплюсь.
Люблю я узоры
На бабьих копытцах,
Но тщетно от них
Я пытаюсь отбиться.
Проснуться бы что ли?
Ведь я на посту.
А пост мой от штаба
Считай за версту.