Ветра

*ударение на первый слог

               

                Посвящается
                Валерии Прокофьевой


1


Три месяца бесконечного набата
Безуспешного гула
Никто всё равно не ушёл из этого города
Туда, за горный хребет
Даже кошки
Даже птицы продолжали пить воду из городского ручья
Есть отбросы, вдыхать ароматы гари и пота
Местных жителей

Ночью все не спали – плясали, хватали, глотали. В руках пылали сотни, тысячи фонарей.
Днём все спали – им снилась истовая вера, чистейшая красота, вещая свобода.
Жители привыкли к постоянному глубокому гулу. Перестали различать его ритм. Эхо, ещё более тревожное, слилось с ним воедино в сознании всякого.
Никого не волновали те откровенные предупреждения, пророчества, предсказания.
Хотя был кто-то один…
Кто бил набат
Кто бил набат, кто взывал
Три месяца
Все три месяца



2

Сегодня, после застывшей полуночи во чреве пропащего квартала, обречённого
Движение и шёпот тёмно-синих трав. Едва заметные жесты и ядовитые шорохи. Слабое течение ручья. Мнимое течение. Невидимые силуэты зданий ощутимы
Ощутимо присутствие
Ощутима сила
Сила притяжения
Весь свет ждёт рождения моей первой безымянной сестры

Позолота книг
Блеск асфальта
Пустота экрана
Ты бы вернулась в прежний дом?
Вошла бы в прежнюю комнату?
Знакомая тишина
Бесчувственная под слоем снежной кожи, игольчатой шкуры
Комната, где нет простыней и бумаги
Где давным-давно в начале строки сломался стержень
Где перед точкой раздался стук
Ты не можешь не вернуться
Там осталась твоя одежда
Лежит твой цветок, твои стрелы
Стада минотавров гибнут в затопленных пещерах
Прощай, добрый пастырь
Виктория сожгла свой меч ради полного одиночества.
Расскажи всё это другим
Объясни им убийственность
Покажи непрестанность
День коронации в невесомом храме
Рождения поющих мотыльков
Пулемётной очереди по ногам неверных
Ты не в силах избежать бессмертия
Покинуть страх, поглотить телесность

Коробок
Почему из всего полчища спичек мне досталась
та единственная, что уже сгорела, уже мертва?
Лишь заноза, потерявшая необходимость
Как нити из рук твоих
Голоса из душ твоих
Надежду из слёз твоих

Ветра, как ты уязвима


3

Горе покинувшим!
Горе всем оставившим
Оставшимся на побережье
Тогда была осень
Пепельное мироздание
Становилось зябко
От стыда мы кутались в шарфы
Мы кутались, а нас винили
Мы прятались, а нас искали
Мы встретились, а нас прокляли
И только сейчас, стоя на проклятом
Голом берегу, я понимаю всю тяжесть приговора
Всю его бездну

Но тогда, когда мы только услышали его…
Мы были вдвоём, совсем одни
Как смешно было
Как глупо
Глубину глупости произнесённого
Было не измерить
Мешало солнце
Мешал танец, музыка, мотив
Бесстыжие слова и мотивы
Мы клялись
Да, конечно, когда-то мы клялись
Но слова…
Но приторные взгляды
Тлетворные вопросы
Снова, снова эти удары
В лицо! В лицо!
По губам! В спину!
Мы клялись
Мы тоже давали клятву
Кому? Снова удар
Кому? Удар
Тревожные рассветные часы
Небо обливается красной глиной
Отирается бурым шёлком
Все жители продажно молчат
Потаённо ждут
Если бы они глядели вверх…
Они укромно спят и ждут
Одна ты поднимаешься
Одна ты укладываешь волосы
Кладёшь на плечи плащ
Тихо-тихо закрываешь за собой двери
Одна ты выходишь
Над тобой гибельно-тревожный рассвет
Ты идёшь давать клятву
Ты идёшь нести клятву


4

Ветра         – Идём  быстрее
Бежим скорее. Так мы неизменно пропустим.
Безоглядно упустим


                – Нет, обожди. Мы сотни лет в дороге
Дай отдышаться, погоди
Позволь познать смертельностью покоя
Беззвучьем созерцания


Ветра         – Покой отпустим людям
Смертельное подарим землям
Здесь нет молчания. Ты чувствуешь?
Ты чувствуешь, как тянет за рукав Преданье?


                – Прости, но нет
То мы влачим труп высохший
Иссохший. Уже без имени, без внешности
Изживший, умертвивший нашу силу


Ветра         – Не спорь. Что говоришь, что мыслишь ты?
Мы стали забывать, я знаю
Мы спутали любовь и память
И силу, и несчастье с тайной
Страницы скомканы и безнадёжны души
Их духи воинством сгорают


                – Я – смерть. Уже стремиться нечем
Ты говоришь: “почти”, но впереди метели


Ветра         – Метели, да, а позади лишь дебри
Без солнца, светоча
Не ты ли пускался в путь Туда, где все остынут
Где все откроют, закуют, сподобят?
Идём, неужто падаешь? Идём!
Нет силы помогать тебе
Но помни – скоро станет скоро
Надежда суть твои шаги, следы
Для тех, кто никогда…

– Нет, обожди. Я – смерть




5


Ближе к вечеру стало быстро темнеть. Один час, – и нас  целиком окутал сумрак.
В одном окне за прозрачной занавесью мерцал тёмно-красный светильник. В другом прямо на подоконнике сверкала пара пухлых свечей. Остальное было настолько мёртвым, что всё чаще становилось больно глядеть.

Лишь ещё одно окно, только очень высокое, поблёскивало экраном. Там смотрели расстрел вождя.

Беспокоиться не стоило. Все были заняты своим делом. Вьюга перестала ещё вчера днём, на улице – ни звука. Даже несколько фонарей – как раз в нужном месте – погасло, а это поможет нам быть незаметными.

Мы открыли книгу



6


Трещина на подошве
В уголке листа
На фаланге пальца
На ручке графина
Переполненного зельем
Душным соком и слизью трагедии
Великой трагедии
Ужасающей драмы
Похоронили мужчину
Похоронили женщину
Ревут уродливые дети
И рвут замызганный подол старухи
Рвут как податливое мясо
Как лёгкую поэзию
Терпеливо молчащую
Боязно внимающую
Своим новым хозяевам
Остро, как никогда
Скорее, чем когда-либо
Запретная игра
Отдельных ощущений
Сутолока скорбных приспешников
Из угла в угол
Небольшой скандал
Никчёмное убийство
Единственное деяние
На круглолицей сцене
Единственная поза и в ответ –
Торопливые аплодисменты
Теперь осталось эхо
Но и оно уползает в историю
Сложилась ситуация, впечатление
Тебе поможет озарение
Застывшее на следующей крыше
Как кони падающие
В пучину ядовитой реки
С хрупкого плота
Ты пытаешься спасти хотя бы одного
Схватила за поводья
Ноги скользят на сырой древесине
Руку рассекает грубая кожа сбруи
А время

 

7


Ты неизменно красива
Ты неизбежно прекрасна
Пригоршня листьев из прочитанных книг
Крупицы сахара из заспанных глаз
Рука – одно движение – распятие
Слово – один звук – землетрясение
Катастрофа гибель соболезнование
Пять капель из пяти комнат пяти озёр
Твоё дуновение – преображение крыл
Отражение в снегу на склоне заката
Далее поднимается роща
Роща, голая поляна и сытая чаща
Канувшая в безвременность
В прорубь глубоководного бельма

(в коридоре раздаётся топот,
 потом телефонный звонок, гаснет лампа)

Шёпот и щебетание воды в простенках твоего храма
Отмирание фресок
Они высохли и трескаются, будто кожа
Повсюду трещины
Падают в пролёт. Бьются оземь. Вот осколки
Красивое падение
Холсты, их бренные пейзажи
Окна, забрызганные вином
Лица, залитые чаем
Лицо, укрытое маской
Правда-вымысел
Ложь-намёк
Красивая ложь
Карается казнью
Карается раз в день, раз в час
Мы должны видеть эту казнь
Мы обязаны лицезреть
Как прохожие, как простолюдины
К чёрту хлеб, воду
Казнь – зрелище?

(грохот двигателя грузовика во дворе,
скрип раскрывшейся двери, голоса, шёпот)

Красота жертвы
Магия преисподней
Жертва, влекомая этой магией
Кровавая дорога по ледяному лабиринту
Для неё
Она красива
Дорога, жертва
По ледяному лабиринту, по пылающей
крепостной стене, по волнам павшего паруса
Песня-ликование
Песня-кара и прощение
Я увижу и то и другое
Мы вместе увидим
Звон монет в чаше вечного
Звон браслетов на запястье встречного
Шорох его одежд
Его сандалий
В песок




8


Ветра         – Зачем кидаешь звенья ты?
Зачем швыряешь ржавые колечки
Но не монеты золотые
В мою урну?
Твоё ли это подаянье?
Неужто это милосердие твоё?


– То – моя воля


Ветра         – Провозглашаешь беззаконье?
Всесилие своё?


– Всесилие – бессильно
Всесилие моё – вселенная


Ветра         – Да неужели?
Но что не слышно голосов?
Ни пламени, ни крыл, ни бури


– Ты сосчитаешь звенья в чаше
Прочтёшь их как слова мои
Увидишь всё по завершенье
Не нужно будет понимать


Ветра         – Я выброшу те ржавые слова!
Они не станут откровеньем
Пусть гложет их змея, как труп твой
Вскорости пожнёт она


– Святой


Ветра         – Что говоришь? Что ты ответил? Святой?


– Омой свои ладони


Ветра         – Гляди, они в крови! Не убивала человека!
Не убивала зверя я!
И нет оружия в моей суме!
Неужто ты…

– Провозгласил её


Ветра         – Провозгласил? Но как?
Ты сотворил её?
И мне, и мне…


– Тебе дарую кровь


9


Сыпал ветер преданий
На нас сыпал ветер предстательств
Источник подавляющих
Всякую цельность созерцания
Ценность расстояния
Невесомые волокна полотняных одежд
Неслись вниз по течению
Мы брели вверх
Невесомые ногти и копья
Вонзались в громогласные стены
Их тень ампира обретала силуэт
Создавала форму
Лишь создавала форму
Стремилась к творению
К пергаменту
Растворялись двери мы входили
Солнечная лава шла навстречу
Ползла по окаменевшим ступеням
Лежала у наших ног
Взрывалась медной звездой
Прожигая наши тоги, плавя наши перстни
Сбивая волосы
Развращая и вознося любого

Наши стаи разбегались
Поднимались на крыло и падали
Поднимались, покидая почвы
Кидая трости, кости
Засыпая пеплом, волшебными цветами
Забытые могилы братьев, праотцев
Древние змеи, высокие кошки
Неизбежные псы лежали у ног
У ног погибших от их же зверства
В мистическом страхе
В судорожной агонии животные уничтожали
Силуэты богинь, тяжесть фундаментов
Колдовство изразцов
В пыли, в духоте
Догорали тени мертвенных созданий
Состояний, веществ
Состязаний и легенд

Плащаница пламени укрывала последнюю 


10

Женщина, закутанная в чёрно-серый плат, молча и медленно закрыла за нами ворота. Начинало светать. День обещал быть снова пасмурным.
Над необозримой равниной, лежащей перед нами, кружилось несколько птиц. Их острые силуэты так отчётливы на этом ровном белёсом полотне.