Не знаю, может, вздумал дорожать...

Не знаю, может, вздумал дорожать
небесный свет, - но день был полон мрака.
Суббота. Слякоть. Некуда бежать.
Сижу один. Читаю Пастернака.

С утра не гаснет лампа в сто свечей,
сгустились краски в серой акварели.
Два фонаря, теснясь на пятачке,
лучи скрестили, словно на дуэли.

Насторожились: вечер был не пуст.
За пеленою чудилось движенье,
и гибкие, как щупальца медуз,
на тротуаре скрещивались тени.

А холод не помехой был, хотя
порою пробегала дрожь по телу.
За четкой параллельностью дождя
сливались силуэты в дымке белой.

И две горящих уличных стрелы
пронзали город, слепо, безоглядно,
и на пороге сумеречной мглы
в одну переплетались автостраду,

где пропадали в желтом свете фар
испившие ненастья безраздельно,
шерстя поодиночке тротуар,
другому тротуару параллельный.

Вот так же, мне казалось, в параллель,
друг друга в суете не замечая,
во тьме, кляня мирскую канитель,
мы шли, нас разделяла осевая.

Спешили в беспросветные дожди,
не доверяя мыслей первым встречным,
и смутно веря: где-то впереди
должны пути во мраке пересечься.
1996