Ты напишешь песню, в песне будет строчка с

Мои руки в чернилах, платье засыпано мелом,
На прозрачном конверте ветер поставит печать.
Я пишу тебе так, как, наверно, давно не умела.
Я пишу, что забыла. Можешь не отвечать.

То ли жизнь, то ли смерть, то ли снег за окном, то ли вечер -
Ты устал, и я тоже внезапно забыла, как петь.
Закрываю калитку, уже не надеясь, что встречу.
Мы за вечность пронзительно много смогли не успеть..

Сонным липовым утром выйду одна на дорогу,
На ладошке ребёнка ворочаясь, спит ясномай..
Если вдруг, на рассвете, встретишь на просеке Бога,
Ты, пожалуйста, кликни его, и привет передай.

Удивится, наверно. Боишься, расстроится?.. Глупо.
У него ещё много таких, что ни вычесть, ни снять.
Он нас всех за обедом считает, глядя через лупу -
Без неё слишком просто, наверное всех потерять.

Он нахмурится, знаю, как солнце зимой из-за тучи,
И вздохнёт, как закрытая ветром холодная дверь..
Он так больно надеялся, верил, что мы можем лучше,
Что я, право, не знаю, как же он будет теперь..

Я не знаю, и честно, мне знать и не хочется вовсе,
Я запомню улыбку его голубым декабрём..
Он на чистой бумаге прочтёт о следах на снегу всех,
Что мы бросили лесу, молча гуляя вдвоём.

О степи, о девчонки лиловом несбыточном сне и
О парадном в забытый далёкий предмартовский час..
Я пишу ему так, как никто никогда не сумеет
Без любви. И как я не умею сейчас…