Осторожно яой!!! Мои воспоминания

Когда я смотрю на Аирена я не могу поверить, что этот счастливый, часто улыбающийся и творящий всякие глупости, человек - тот самый холодный молчаливый Учитель, которого я знал на протяжении веков. Я несомненно рад этой перемене... Просто я все никак не перестаю удивляться, сколь многогранен он оказался.. Этот страстный любовник, заботливый отец, отчаянный вояка, преданный всем сердцем возлюбленный... это все он... Мой муж....

В то, что он мой муж, я до сих пор не могу поверить и, наверное, не поверю до конца никогда... Я так ждал его..

Когда я потерял его, в конце ХIХ века, я думал, что больше не увижусь с ним никогда.. Но я принял то, что Судьба развела нас чуть ли ни по разным континентам, и навсегда сохранил его неповторимый образ в своем сердце. Образ гордого непобедимого Учителя.. Воина, с холодным изумрудным взглядом... Того, кто тогда еще в начале моей молодости так ловко поставил меня на место, наваляв мне в таверне. Боже... Я влюбился, как дурак. Я не понимал, что за чувство вспыхнуло во мне, когда я увидел, как он тренировался. Пожалуй, начать как раз стоит отсюда!

И начну я с маленького признания. Если честно, я тогда подглядывал.. Он ушел в лес, оставив нас с Франко убираться дома (да, это тоже входило в наше обучение.;)) Я тогда сказал, что пойду за водой. Колодец находился в перелеске, чтоб воду приходилось таскать к дому в качестве очередной тренировки. И там- то я и увидел его... Уже вечерело и было прохладно, но он стоял с обнаженным торсом. И в сумерках его торс казался вытесанным из камня.. Плавные изгибы рельефных мышц, рассыпавшиеся по плечам и спине иссиня-черные волосы... И нереальные, чуть светящиеся, глубокие изумрудные глаза. Он смотрел куда-то в сторону, спокойный, будто даже отрешенный. Меня в самое сердце поразила красота этого великолепного мужчины... А когда он начал работать с мечом.. У него в руке был легкий катана.. И он танцевал с ним.. У меня помнится тогда подогнулись ноги, и я осел на траву, не в силах сдержать слез... Я плакал от восторга, у меня захватило дух от той картины, невольным и непрошенным свидетелем которой я стал... Мое сердце вдруг будто разбухло и готово было вырваться из груди. Я убежал тогда из дома и всю ночь гулял, не в силах справится с непонятными эмоциями. На следующий день мне за такое своевольство крепко влетело от Аирена, но меня это даже не взволновало. Я тогда был еще совсем мальчишкой и далеко не сразу понял, что за чувство я испытал тогда.. Осознание пришло намного позже... Но именно тогда я полюбил...

Потом мы долго путешествовали вместе. Началось это с того, что однажды он отказался от Франко. Я не знаю, как это было и почему это произошло - он никогда не рассказывал мне об этом, а я все никак не удосуживался спросить. Но факт остается фактом. Однажды осенью Аирен объявил мне, что мы с ним уходим. Мы тогда  втроем (не считая старой Марты - служанки) жили в его загородном доме, и я помнится, очень удивился, что он хочет покинуть это шикарное поместье. Но он был серьезен и мотивировал это тем, что мне надо набраться опыта в боях. И в начале ноября мы покинули его поместье и отправились на юг Англии, где в это время происходила междуусобная война. Вдаваться в подробности наших походных приключений я не хочу, хотя мне есть что рассказать по этому поводу... Не хочу рассказывать и про свое восемнадцатилетие... Это и так уже тема заезженная... Так что, пожалуй, сразу перескочу к моменту нашего первого расставания.

Шло начало XIX века. Мы тогда были во Франции - отпаивались и откармливались после очередных боев. Наши отношения больше походили на военную дружбу, но тем не менее я не переставал считать его Учителем, а он меня - Учеником. И вот однажды... хм, как сейчас помню - была зима.. Середина февраля... Погода несколько недель была просто ужасная... Были метели и дикий мороз... И вот в один из таких промозглых дней я оказался на улице. Я выбежал из нашей гостиницы по поручению Аирена. Он просил меня купить стопку носовых платков. (помнится, в XIX веке кружевные носовые платки были фетишем, особенно во Франции. Правда Аирен использовал их не для того чтобы надушить и оставить в подарок очередной прекрасной даме - ими было удобно чистить винтовку. О его оружии вообще можно писать отдельные мемуары... Его винтовке примерно столько же лет, сколько и ему. Она претерпевала множественные модификации, но во все века оставалась его самым верным и любимым оружием. Я признаться, даже порой ревновал его к винтовке... Забавно, но факт). Я мотался по всему городу - было востресенье и почти все магазинчики выли закрыты. И вот наконец-то я нашел эти дурацкие платки в маленькой лавочке на другом конце города. Я дико замерз и, спеша обратно, уже думал, какими словами я обругаю Аирена, за то что он погнал меня невесть куда в такой мороз.. Но... Когда я зашел в наш номер, я обнаружил, что его кровать пуста, а вещи исчезли. Я опустился на его свежезастеленную кровать и в полной прострации уставился в одну точку. Я пытался понять, почему.. Почему он ушел, не сказав мне ничего? Почему надо было именно так? Я знал, что он никогда ничего не делает просто так и пытался найти хоть одну вескую причину, побудившую его уйти. Пытался, но не мог... Через некоторое время ко мне поднялась консъержка и принелся мне записку, сказав, что мне просили это передать. Я безразлично развернул маленький конверт. Там было всего несколько строк, написанных Его рукой. Я до сих пор помню их наизусть: "Ученик! Мы много путешествовали вместе, и я многому научил тебя. Теперь пришло время еще для одного урока. Одиночество. Ты должен научиться жить самостоятельно и найти свой путь в этой жизни. Я надеюсь, что знания, данные тебе мной, тебе пригодятся. Удачи. Прощай."
Подписи не было, да она была и не нужна. Я смирился его уходом, быстро привыкнув к мысли, что это всего лишь очередной урок. Единственное, что всегда щемило мое сердце - слово "Прощай". Тонкий намек на то, что я больше не увижу его.. Но сила моей любви была сильнее.. К тому моменту я хорошо научился любить его безответно. Но порой лишь  это чувство любви могло согреть меня в моих одиноких скитаниях. Итак, я смирился с его уходом. XIX век я провел на различных службах. Я был наемником и перестал бояться смерти. Она бы была мне даже в радость, но я оказался слишком живучим и удачливым. Жизнь моя все так же была полна приключений, о которых я, опять же, не хочу сейчас говорить. Возможно позже я сяду и напишу как-нибудь свои многотомные мемуары, подробно расписывая всю мою жизнь. Но явно не сейчас.

Пожалуй, стоит конечно рассказать о том, как я прошел Первую Мировую... но мне не хочется. Гораздо более интересной и полной на впечатления для меня стала Вторая Мировая. Во-первых, потому что я тогда вынужден был открыться девочке, которой в  тот момент принадлежала моя кукла. Она была дочерью полевых врачей. Меня подарили ей родители, истратив на подарок последние деньги. А на следующий день их расстреляли, как перебежчиков, за помощь раненному солдату. Я не мог ее бросить. Я открылся ей, и мы бежали от немецких солдат. Я, как мог, помогал ей и любил ее, как родную дочь. Но мне надо было работать, чтоб хоть как-то прокормить ее и себя. Я спрятал ее в приюте. А сам нанялся наемным убийцей. Мой опыт и талант был хорошо известен нужным людям во все времена, поэтому мне доставались самые сложные хорошо оплачиваемые задания, за которые никто другой браться боялся. И однажды...

Берлин. Май. 1943 год. Мне тогда поручили очень сложное задание - убийство штурмбанфюрера СС Генриха Ульрихта. Он был довольно значимой личностью в штабе, но его было необходимо убрать. И тогда я и попался. Да, я успел сделать свое дело, но уйти из штаба я не смог. Я бы скрылся от облавы - мне было невпервой. Но оказался среди офицеров один человек, которому было бесполезно противостоять. Аирен. Он выстрелил мне в ногу. Я узнал его по манере стрелять. И.. Я был безумно рад его видеть и до последнего момента отказывался верить, что мы с ним впервые оказались по разные стороны баррикад. Я поверил в это лишь тогда, когда он зашел в бункер, где меня допрашивали. Оберштурмфюрер СС Аирен фон Штерн.Мой разум отказывался в это верить. Как он отказывался верить и в то, что Аирен не узнал меня тогда. Но я не стал его выдавать. Не стал раскрывать нашего знакомства, зная, какими проблемами это может обернуться для него. Я был пленником - убийцей. А он - на стороне тех, кого я убивал. За знакомство со мной ему грозила смерть. Я не хотел этого. Я готов был умереть ради Него. Любовь вспыхнула во мне с новой силой, сжигая меня дотла. Любовь, которую я бережно хранил в своем сердце на протяжении веков. И я молчал. Не смея поднять на Него глаз. Боже, как Он был красив! Я понял, что если подниму еще раз на Него глаза и увижу Его - стройного, гордого в идеально сидящей черной ССовской форме, я не сдержусь и заговорю с Ним, выдав Его. Я не хотел этого, поэтоу упрямо смотрел в пол. Боялся я лишь того, что Он будет меня пытать. Боялся, зная, что не скрывая, расскажу Ему все. И стану предателем. И если мне было плевать на тех, кто меня нанял, я знал, что не могу предать лишь одно существо - маленькую девочку, которую любил, как дочь. Но Он не стал меня пытать, сославшись на то, что у Него дела в Штабе. Меня избили изощренные гестаповцы, но я не рассказал ничего. Меня избили до полусмерти и бросили в карцер. А Он пришел ко мне, зная, чем это может обернуться для него, но пришел. Я не помню этого, но никто другой не открыл бы мне дверь, оставляя лазейку для побега. И когда я оклемался (у меня хорошая регенерация), я разумеется ей воспользовался. Я бежал ночью. Над Берлином шел ливень, и его холодные струи быстро привели меня в чувство. Я помнится тогда бросил взгляд на единственное горящее в Штабе окно... И увидел там Его силуэт. Я знал, что это именно Аирен. Любовь к нему вновь хлестанула меня, словно плеть. Я перестал соображать. В сердце была лишь боль.. Боль, от невозможности быть рядом. Боль от того, что мы по разные стороны баррикад. Боль от того, что я сейчас предам и оставлю на произвол судьбы ту, которая стала мне дочерью. И стыд от того, что я попался и не оправдал надежд своего Учителя. Я кое-как добрался до гостиницы, где остановился в свой приезд в Берлин. Я успел еще, заходя в подъезд, заметить Его силуэт около готического храма. Стало еще больнее- я думал, что его послали следить за мной. А значит, мой побег тщетен и меня убьет мой же Учитель. Я не хотел этого. Не хотел, чтоб он марал руки об меня. Я решил сделать это сам. Пустил горячую воду в ванной. Достал лезвие. Почему-то очень хотелось видеть свою кровь и умирать долго.. Будто я хотел вылить всю свою любовь по капле, чтоб оставить ее Ему... Я не сдержался тогда. И еще раз посмотрел в окно. Аирен все так же молча курил, спасаясь от безжалостных струй дождя под навесом арки храма. Зря я тогда на него посмотрел.. В это время как раз проезжал автомобиль, ярко осветив фарами то место, где он стоял. И я увидел его до боли четко... Гордый профиль и глубокие изумрудные глаза, смотрящие на меня. Прошли века, а он не изменился. Он был все так же ослепительно красив в своей смертоносности... Я отвернулся... Слезы любви и боли наполнили мои глаза и погрузившись в горячую воду я мысленно попрощался с ним. Я знал, что раны, которые я нанесу себе сам - не заживут (однажды будучи еще маленьким, я случайно сильно поцарапал сам себе ногу. Шрамик остался до сих пор, но заживала маленькая ранка нестерпимо долго.). И я.. да, я порезал себе вены. И сидя в горячей воде я меланхолично набюдал, как из меня медленно вытекает все моя жизнь... Все три века, которые я прожил. Во мне не было никаких чувств и мыслей. Только пустоста. Я дарил себя Аирену. Дарил, как мог. Умереть - единственное что я мог сделать для него.

Тогда он спас меня... Я до сих пор не понимаю, что заставило его тогда подняться ко мне.. Может желание увидеть еще раз своего ученика.. А может он и вправду пришел меня убить... Но так или иначе, Он ворвался тогда в ванну и вытащил меня оттуда. Я помню до сих пор выражение его лица тогда. Его перекосила гримаса ненависти, но глаза... Это был единственный раз в жизни, когда я видел в этих глазах страх. Он тогда дико избил меня, после того, как ему неведомым образом удалось остановить кровь, хлещущую из моих порезанных рук. Но я, пребывающий на тонкой грани между жизнью и смертью, не чувствовал боли даже тогда, когда он ударил меня подкованным сапогом по губам. Потому что эти губы запомнили его поцелуй, которым он запечатал их сразу же, как вытащил из ванной... Это было всего лишь мимолетное прикосновение.. Но я запомнил его на всю жизнь... Резкий, кроткий и страстный одновременно, этот поцелуй возможно и вернул меня тогда к жизни. Потом он положил меня на кровать и приказал (да, именно приказал. Его тон не оставил в этом сомнений) мне спать. Я заснул, зная, что он сидит у моей постели. Заснул покорно, зная, что возможно он убьет меня. Но нет. Не убил. И когда я проснулся, он сидел в гостиной. Молча. Не двигаясь. Я вышел к нему тогда и начал что-то объяснять, оправдываться. А он лишь посмотрел на меня холодно и спокойно и встал, собираясь уходить. Но тут...

Я не знал тогда, что была объявлена воздушная тревога. Одна из бомб попала в гостиницу. Но перед этим я успел почувствовать ее и прикрыть любимого своим телом. Я сделал это непроизвольно, желая лишь сохранить жизнь единственному дорогому мне человеку. Как сделал это он для меня, прийдя ко мне и перевязав мои раны. Арматурина пробила мое легкое насквозь. Я очнулся один на развалинах гостиницы. Я должен был быть мертв, но остался жив. Аирена нигда не было, из чего я сделал вывод, что он выжил и ему удалось уйти. А большего мне было и не надо. Я знал, что с ним будет все в порядке. И я понял тогда, что мой час умереть еще не пришел, раз два раза подряд я каким-то непонятным образом выжил там, где выжить было невозможно. И так же я понял, что напрасно в моей душе затеплилась надежда вернуться к Аирену. И быть рядом. Я понял, что вновь одинок в своей любви. Но я привык. Я гордо нес это неразделенное чувство сквозь века, и даже сейчас готов простить ему все, что бы он ни сделал, потому что я просто люблю его.
 
Я тогда решил вернуться к своей девочке. Она нуждалась во мне. И я должен был вывести ее в безопасное место. По моему плану мы должны были отправится в Бельгию, к ее тете, которая жила там в относительной безопасности. Я хотел оставить малышку там, а сам уйти на фронт. Я уже достал транспорт и обо всем договорился.. По счастливой случайности мы должны были уезжать как раз в тот день, когда я очнулся на развалинах гостиницы. Я не успел на самую малость... Тайный приют, в котором жила моя маленькая хозяйка, был обнаружен немецкими солдатами. Тогда под Берлином проводились жестокие зачистки. Убивали всех - женщин, стариков, детей - без разбора. Я видел их - маленьких, в одних ночных рубахах, стоящих в ряд на пустыре. И она, моя маленькая крошка, стояла в центре. Единственная с гордо поднятой головой. И с моей куклой, прижатой к груди. Я закрыл глаза и всем телом почувствовал ее дыхание.. Биение маленького испуганного сердечка и дрожь холодных рук. Она только делала вид, что не боялась. Мое сердце рвалось от боли, и только я хотел бросится ей на помощь, как раздался залп... Дикая боль пронзила мое тело. Пуля, предназначавшаяся ей, прошла через мое кукольное тело, почти застряв в нем, но все же не остановившись полностью. Из разорванной раны на моем животе полилась кровь - я бессильно упал на колени, продолжая врочем ползти вперед. Я - Защитник. И я должен был ее защитить. Я полз вперед... Но солдаты были быстрее.. Они ходили и выстрелами в голову добивали выживших детей. Мне было плохо и дурно от такого зрелища, но я продолжал упорно ползти вперед, к ней. Но вдруг.... я увидел Его... И я понял, что именно Он отдал приказ стрелять. Аирен стоял над моей маленькой хозяйкой с пистолетом в руке. Он стоял ко мне спиной, но я знал, видел, что это был Он. И я закричал... Закричал, зная, что это мой последний крик. Я не верил... Такого просто не могло быть. Но было. И было у меня перед глазами. Моя любовь убивала мою дочь. И я умер. Умер, потому, что Аирен опустил ногу на мою куклу, дробя ее и пробивая грудную клетку маленькой девочке, которая так и не выпустила меня из рук...

Забавно в этом всем лишь то, что на моей смерти, как ни парадоксально, история моей любви не заканчивается.

Я очнулся на заброшенном заводе, когда на дворе уже вовсю подходил к завершению ХХ век. Один. Непонятно как востановленный. Живой. Лишь три тонких шрама на левом глазу на всю жизнь остались для меня отметиной о моей смерти. Но во мне еще были живы мои последние воспоминания. И прежде всего я поехал под Берлин и нашел то место. Я перекопал там все. И... Да, в это слабо верится, но мне удалось. Я нашел останки своей куклы и ее маленький переломанный скелет. Я похоронил ее в Бельгии, в месте, гда раньше был дом ее тетушки. И все это время меня не покидали мысли о Нем... Господи... Как же мне было больно... Я мучался и не хотел жить. Я пытался умереть сотни и тысячи раз. И... я простил Ему.. Мне было сложно в этом себе признаться, но я вскоре понял, что я простил Аирену даже ее смерть... Настолько сильным было мое чувство...  Меня тогда нашел один человек и предложил работать на него. Работа была привычна - убивать. А так как я все равно искал смерти - я согласился. Мне было абсолютно плевать на себя. Хотя в последствии я и привязался к одному мальчику, став его Защитником, но это немного другая история.

 Со временем все мои чувства притупились, и я не знаю, каким бы я был сейчас если бы однажды спокойным днем на пороге моей конторы не появился Аирен.

Да, для меня это был шок. Шок такой, что я чуть было не упал в обморок, когда его увидел. Мозг отказывался поверить в это. Хотя Аирен почти не изменился. Все те же иссиня-черные волосы, точеное лицо, сильная фигура и ни с чем не сравнимые единственные на всем свете изумрудные глаза. Это был Он. И Он вернулся. Пришел, как ни в чем не бывало. Все такой же строгий и замкнутый. Мой Учитель. Мне было сложно привыкнуть к нему заново. Я шарахался от него, хотя внешне и не подавал вида. И... Да. Я любил. Я любил и не мог поверить, что люблю. Я смотрел на него и не испытывал ненависти, хотя все же должен был. Я восхищался им, как тогда, когда я был неразумным юнцом, три века назад. И вновь я был одинок в своем чувстве. Даже после той ночи, что мы провели вместе, когда я по собственному желанию отдался ему. О.. Эта ночь была божественна.. Но... Моя любовь не нашла отклик... Лишь какой-то отголосок. Он хотел меня, я это знал. И я готов был отдаваться ему, даже зная, что не любим. Потому что хотя бы так я мог быть с ним. Хотя бы так мог отдавать ему хотя бы часть моей любви, в которой я ему никогда не признавался. Через некоторое время, когда у нас более-менее наладились отношения, и я перестал от него шарахаться, я узнал, что Аирен был создан, как мой Убийца. Не хочу вдаваться в подробности, тогда нас окружало слишком много мистики, и были постоянные сбои сознания. Вообщем было сложно. И однажды он вновь попытался меня убить. И почти убил. Его остановили в последний момент. А я поклялся, что не буду сопротивлятся. Даже смерть от его руки была для меня благославлением. Я любил слишком сильно. Не боясь умереть ради него, за него и от его руки. Лишь бы он жил и был счастлив. Я никогда не требовал что-то для себя - я был счастлив тем, что люблю его, и что могу хотя бы говорить с ним. Я воспитывал и обуздывал свою любовь веками. И был счастлив, что мог быть рядом с возлюбленным, пусть даже он и не знал о моих чувствах.

Правда я совершил и тогда глупость... У меня переклинило, я не мог поверить в то, что мой Учитель может меня убить.. Когда он так каялся, за то, что не признал мою куклу тогда, под Берлином. ( я как-то рассказал ему о том, как я был убит и кем, и он очень сильно каялся в этом). Я поверил его покаянию. А потом он вновь чуть меня не убил. Разумеется, это вышибло меня из колеи. И.. На самом деле мне очень стыдно, что мои вновь порезанные вены стали причиной его признания. Но... для меня это было счастье, в которое я до сих пор не могу поверить... Мое чувство, моя любовь.. Она оказалась взаимна... Я не верю в это до сих пор, каждый раз сгорая от счастья и нежности в объятьях любимого.

С его возвращения даже еще не прошел год. Но как же он раскрылся за эти месяцы... Я будто узнаю нового человека. Абсолютно нового. Любящего, любимого и безгранично счастливого.. Я так рад видеть его таким. Его нежность... Прикоcновения, которые ни с чем не сравнимы... Эти ласки... Боже... я люблю его.. Мой Бог... Мой Железнорукий бог... Единственный и неповторимый...

Я так стчастлив...

Мда... Написал, блин Серенси свои мысли... мемуарист хренов... Ох... Елки! Надо идти ужин готовить!!!!