Новогодняя ночь

         
Благоуханьем свежей хвои наполнен наш с тобой дворец,
И в Новогодний этот вечер – я твой товар, ты – мой купец.
Рисует Дед Мороз на стеклах замысловатый свой узор
И расстилает под ногами из снега белого ковер.

И, вновь, влекомые судьбой, в нас силы нет сдержать желанье:
В порыве страсти роковой двух душ единое слиянье.
И плещет золотом вино, звенит хрусталь, зажжены свечи,
Прозрачной шали кружева не могут скрыть нагие плечи.

А взор величественный твой наполнен властью дерзновенной,
И чуть, смущая, манит он, познать нам грех благословенный.
И, признаваясь вновь в любви, такой мятежной, безрассудной,
И отрекаясь от души, во имя этой ночи блудной,

И стук сердец соединив, в одно певучее звучанье,
Мы окунулись в мир любви, припомнив первое свиданье,
В котором было все впервые: смущенье, робость, трепет рук,
Стыдливый привкус поцелуя и нашего оргазма звук,

Подаренный в ночи любовью в минуты сладостных утех.
О! Как бываешь ты прекрасен – любви безумной – тайный грех.
Но мчались дни, за днями ночи, мы постигали мастерство,
Взамен стыда дарили ночи – безумной страсти волшебство.

С календаря листки летели, как прошлогодняя листва,
И мы в своей любви взрослели, познав всю прелесть естества.
И вот ушедший год простился, любви безумной научив,
В обличье царственном явился – Год Новый – радость подарив.

Куранты пробили двенадцать, салют шампанский прозвучал,
Сгорая от своих желаний, ты сладость ночи предвкушал.
Гирлянды пестротой сверкали и слабый шорох мишуры
Желанья наши пробуждали – принять любовные дары.

И прямо здесь, у елки дивной, свои тела соединив,
На шкуре белого медведя, страсть от сближенья ощутив,
Любовью оба наслаждаясь, вдыхали запах тел нагих,
И, отдаваясь, замирали от чувств безудержных таких.

Мое ты тело выгибая и поцелуй, срывая с губ,
В момент минутной лихорадки вдруг становился, дик и груб.
То ты, сближаясь, расходился, то вновь сливался, весь дрожа,
То в пропасть будто бы катился, то шел по лезвию ножа,

То поцелуями, лаская, собой, как шелком накрывал,
И тело к телу, прижимая, свою мне душу отдавал. 
Ведь души Богу не подвластны, когда инстинкт любви могуч.
Ведь в миг сближенья - плоти страстны, - их пламень поцелуя жгуч.

И этот поцелуй прекрасен: любви, восторгов полон он,
От счастья крик его внезапен. Тот крик – оргазмом наречен.
Мы вновь с тобой в ночи кричали, под музыку любви дрожа,
Но звуки утра зазвучали, ночь уходила не спеша.

И говорят, как год начнется – в реальности иль в чудном сне,
Все непременно возвернется, когда-нибудь напомнив мне:
Об этой ночи новогодней, о нашей близости ночной,
И о любви той сумасбродной, дарившей счастье нам с тобой.