Читай же мне книгу

Прочти же мне книгу, в которой ни слова о нас
не сказано, не обозначено наших стремлений,
скитаний, сомнений, мечтаний пространственных фраз.
Прочти же мне книгу, в которой нет света и тени.
И я соглашусь, что с тобою не жили пока
на свете, и не было тени отброшено нами,
и не проплывали прохладою грёз облака
над нашими солнцами, или же над головами.
И я соглашусь оглашенною птицей лететь,
на птичьем невнятном тебе гогоча диалекте.
Прочти же мне книгу любви, объяснившую смерть,
и я соглашусь, что пока ещё не было смерти.
И я соберу все предания в снежный комок, —
пусть солнце лучами колдует и свяжет былое
с грядущим в одну настоящую ленту дорог,
которую ищут вслепую влюблённые двое.
И ясно без слов, что пророчества им не нужны,
их гордая песня горчит окончанием бездны.
Найди же мне книгу, скреплённую соком весны,
и я соглашусь, и из жизни печалью исчезну.
И веки твои запоздало закроют глаза,
которые раньше, чем книги страницы, сказали,
что только умом прочитать эти строки нельзя,
а света ушедшей любви тебе хватит едва ли,
когда от него только в памяти прежним огнём
чуть теплятся искры размытого воспоминанья.
Прости же мне книгу, в которой я грежу о Нём
старинною, длинною, тёмною буквой признанья.
Ты этого знания светлым умом пригубил,
лишь малую толику выведал или отведал
и тут же устал, и на большее нет уже сил,
и зёрна из книги буквально разбросаны ветром
по книгам другим, и теперь бесконечно читать
приходится всем, и согласия нет между звуком
и смыслом. И в сердце пылает страданья печать,
и вырваны с корнем из книги страницы разлуки.
И ты заповедные строки по жилам листвы,
по каплям росы узнавай, как знакомые лица.
Проснись же и книгу ищи в чистоте высоты,
и я соглашусь бессловесно и звонко молиться.
И станут молвой все заплаты и рубища тел,
которые кожу для новых страниц отдавали.
Читай же мне книгу творения так, как хотел,
и я соглашусь с каждым вздохом сердец в интервале,
и стук их — исток вдохновенного взлёта души
в бескрайнюю высь бесконечно звучащего Зова.
Читай наши мысли и светлые строки пиши
согласием знаков и гласностью вечного Слова.
И я оглашу, и согласен ты будешь молчать
немым трёхголосием истину благословенья.
Так в слоге любом есть любви нашей мудрый рычаг,
сдвигающий время и ткущий пространство для чтенья.
Читай же мне книгу...