Наказ старика...

Недалече от райцентра
Жил да был один старик.
С бородой почти в полметра,
Непричёсанный мужик.

В старости он не работал,
Жил на том, «что бог подаст».
Летом топал на болото
(есть лягушек был горазд...).

Наберёт их две кошёлки,
И несёт к себе домой.
В банках выставит на полки,
И «пирует» день-другой...

Не припомню почему-то,
Был у всех к нему вопрос
(все считали: дед как будто
дождь предсказывал, мороз...).

Одним словом – о погоде,
Знали: точный даст ответ.
Предсказателем в народе,
Много лет был этот дед.

Делал это он красиво:
Поглядит на облака,
Будто в них он видит диво,
Что спустилось свысока...

Руку правую поднимет,
Словно гладит ветерок.
Свой картуз лениво снимет,
Солнышку подставит бок...
 
И застынет в ожиданьи
(знали: пять копеек ждёт)...
и когда они в кармане,
предсказание даёт...

Получалось, будто в сказке,
Дед был, как кудесник-маг.
Дед не дед, волшебник в маске,
Но он знает тайный знак.

И случалось, в день раз двадцать
Повторялся тот вопрос.
Впору бы ему ругаться,
Но он честно службу нёс!

Каждый раз всё повторялось
От утра и до темна.
Детвора над ним смеялась,
Что терпенью нету дна.

С дедом было интересно,
Ждали мы всегда его.
Нам, детишкам, было лестно,
Слушать, скажет он чего.

Долго это продолжалось...
Но однажды слух прошёл:
Всем соседка вдруг призналась,
Дед бывает очень зол.

И в своей «хромой» избушке
Разведёт вдруг «тарарам».
Так, что квакают лягушки
По соседним болотам...

А бранится, как сапожник,
На недобром языке.
Видно сразу, что безбожник,
Словно родич сатане.
 
И решили мы, ребята,
Поточнее разузнать:
Бедно ль дед живёт, богато?
И в избушке побывать.

Как ушёл он на болото
(мы его подстерегли),
Хоть и было неохота,
В его домик «забрели».

Чистота в его избушке,
Всё на месте на своём.
Вымыты посуда, кружки,
Видим, полка над столом.

А на ней – мензурки, колбы,
Книжки разные стоят.
Что там только не нашёл бы...
(удивил он нас, ребят.)

А в углу, там, под иконой,
Фотокарточка висит.
Дед наш молодой с Мадонной
Гордо под венцом стоит.

Рядом казаки в папахах,
Дамы в блеске, в кружевах.
В стороне деды в рубахах
На гнедых сидят конях.

Смотрим, как заворожёны,
Вот так диво, ну и дед!
Словно наповал сражёны:
Правда ль это или бред?

Посмотрели вниз: на тумбе –
Ветхий, выцветший альбом.
Ну, а в нём – моряк на румбе
(деда мы узнали в нём).
 
Много разных старых фоток,
Всё о море, всё о нём.
Путь у деда не короток,
По альбому с ним идём...

Вот он старше, с бородою,
У дворца в толпе стоит.
Статный, светел весь собою,
Орден на груди висит.

Аксельбанты и ливрея,
Видно, речи говорит...
Рядом та Мадонна-фея,
Прямо на него глядит.

Не поймём, ну, что ж такое?
Что за люди, времена?..
Видно, время не лихое,
И не наша сторона...

Увлеклись же мы настолько,
Что, едва альбом закрыв.
Уходить собрались только,
Дед вошёл и нас «накрыл»...

Мы почти оцепенели...
Ноги налились свинцом.
Лишь вздохнуть с трудом сумели
Перед деда злым лицом.

Сколько это продолжалось?
Может быть, минута, две.
Нам, как вечность, показалось,
Как в аду на самом дне...

Дед присел на стул у входа,
С хитрецой на нас взглянул...
Что? Волнует вас погода?
Кто, «признайсь», в штаны «надул»?
 
С нами был двухлетний мальчик,
Босоногий карапуз.
Он в углу прилёг, как зайчик,
Будто на него свалился груз.

От него бежал, струился
Тонкий, теплый ручеёк...
Видно, молочка напился
И сдержать себя не смог...

Дети дружно рассмеялись,
Страх в мгновение прошёл.
И стыдливо улыбались...
Пригласил нас дед за стол.

Мы уселись, свесив ноги
И заметно посмелев.
Дед как дед, конечно, строгий,
Но, поди, совсем не лев.

И, задумавшись глубоко,
Не спеша, стал говорить...
Мы же, рты раскрыв широко,
Всё старались не забыть.

Возраст деда был немалый:
Девяносто третий год.
В юности он был удалый,
Помнил свой дворянский род...

Рассказал, что за границей
Был в посольстве много лет.
Да не просто... важной птицей
При посольстве был наш дед.

Он советником-экспертом
По морским служил делам.
Занесло туда, что ль, ветром?..
(Объяснять не стал он нам.)
 
А до этого на море
Прослужил пятнадцать лет.
Видел радость, видел горе,
Всё прошёл «нечёса-дед».

Рассказал, что сон приснился,
Как погоду предсказать
(видно, он таким родился,
дар такой лишь Бог мог дать).

Это помогало в деле,
Потому стал знаменит.
Лавры на него надели,
Грамот много он хранит.

От Европы, от учёных,
Обществ всяких, просто тьма!
Потому – любовь Мадонны
(из принцесс была она...).

Но вот власть переменилась,
И от счастья – только дым.
Много горя приключилось,
И остался дед один...

Долго странствовал по свету,
Много довелось страдать.
Всю историю про это
Дня не хватит рассказать.

Но, открывшись почему-то,
Дед ещё поведал нам,
Что несладко жить ему-то,
Почему? Не знает сам...

И когда на сердце тяжесть
Иль придёт к нему тоска,
Он на печь под вечер ляжет,
Глаз не сводит с потолка...
 
А на нём, как на экране,
Всё, что в жизни видел он.
Вот поют в лесу цыгане...
И землянка без окон.

Среди них себя он видит
Кучерявым малышом.
Кто-то хочет мать обидеть,
Замахнувшись костылём...

В этот миг кричит он громко
И рыдает что есть сил!
Слышит, мама скажет, Ромка,
Бог его уже простил...

И, в отчаяньи рыдая,
Всё на свете он клянёт...
Будто сила чья-то злая
Жить в покое не даёт...

Проплывают вёсны, годы,
Всё, как будто бы во сне...
Слышит музыки аккорды,
Грохот пушек на войне...

А потом всё исчезает
И, как в бездну, вниз летит.
Почему всё так – не знает,
Но душа совсем болит...

Не понять, откуда это?
Детство было – благодать!
С ним изъездили полсвета,
Из дворян – отец и мать...

Был воспитан, вырос в шике,
Знал чужие языки.
Всё прошёл: и славу в пике,
Хоть те лавры не легки...
 
Помолчал старик немного,
А потом, шутя, сказал:
«Рассказал я вам немного
И, наверно, испугал.

Вы – совсем ещё ребята,
Долгий путь вам предстоит...
А меня уж к Божьим Вратам
Смерть костлявая манит...

Так запомните надолго:
Чтоб счастливо жизнь прожить,
Кроме совести и долга,
Надо всех людей любить...

И собою оставаться,
Где б ты ни был, где б ни жил!
За дела с душою браться
И стараться что есть сил!

Отыскать в себе уменье
То, что Бог с рожденья дал.
Коль в тебе живёт сомненье,
Значит, плохо ты искал.

Зла не делайте, не плюйте
Там, где будет кто-то жить.
И о прошлом не тоскуйте,
Впору даже грех забыть!

Постигать спеши науки,
Сила – в знании твоём...
Да, нужны, конечно, руки,
Коль решишься строить дом.

Но к рукам так много надо!
Посмотри на обезьян...
Она сделать что-то рада,
Но мешает свой изъян!
 
А тернистая дорога
На твой жизненный Олимп
Даст умений разных много,
По заслугам будет нимб!

Принимай все испытанья,
Как проверку сил души.
Будут горести, страданья,
С Богом будь и не греши!

Закалишься в трудных схватках,
Станешь мудр, умён, силён.
В этом счастья есть разгадка,
Если жизнь твоя не сон...»

Часто вспоминал я деда,
Вот и жизнь почти прожил.
Был собой и непоседой,
Как тот дед меня учил...

Что-то сделал и добился
Тоже что-то из всего.
Много странствовал, учился,
Не боялся ничего...

Много было в жизни шишек,
Лоб в мозолях, шум в ушах...
Многих нет из тех мальчишек,
Иногда их вижу в снах.

Ну, а в главном – был я счастлив!
И доволен всем, что есть.
С Богом был и был удачлив,
Душу сохранив и честь.

Не забыл свою сторонку,
Мать, отца, родных своих.
Записал их лик на плёнку
И сложил красивый стих.
 
Всем, что в силах, помогаю,
Чтобы легче им жилось.
Отчий дом свой вспоминаю,
Жить в котором довелось.

Помню тропки и дорожки,
По которым я ходил.
Злой козы соседской рожки,
От которых слёзы лил...

И во снах являюсь к маме,
Часто говорю с отцом.
Стал давно отцом и сам я,
Стар годами и лицом...

И храню в себе глубоко
Дедушки того наказ.
Лучше всякого урока,
Вспоминая в трудный час!
***