Памяти киноклубов и прочих примет 80-ых годов

                Б.А. Владимирскому.

Кумир почти уехавших евреек,
Феллини толкователь и т.п.
уехал сам, и в областных местечках
теперь царит индийское кино
и порно, предназначенный Магрибу.
Ликует в кинозалах маргинал,
недавно помышлявший о погромах.
Зачем? -  Ему и так досталось все:
хрущевки, инженерские оклады
и право клюнуть струйкой унитаз.
(Хотя порой еще дают промашку
те, кто привык во время отправлений
глазеть на звезды или облака.)

А, впрочем, их предшественники тоже
не так давно освоили фаянс,
неведомый в хибарах прибазарных.
Одним  -  от изобилия пространств,
другим  -  от их хронической нехватки,
пришлось веками гадить под себя.
Заметим, что местечки отличались
от сел национальностью дерьма
а, значит, их амбре имело корни,
глубокие и разные. А вонь
с иной всегда начать войну готова
на истребленье. - Ведь когда их две,
то ни к одной привыкнуть невозможно,
сказать себе, - ах, это так, душок,
особенность национальной кухни!
Короче, вони вонь -  не миру - мир.

Но, к счастью, до баталий не дошло:
заборы рухнули от ветра перемен,
и местечковый люд, как лист осенний,
зашелестел, готовясь улететь.
Вот тут и зачастил знаток Феллини
к нам в гости из Одессы. Ведь кино,
тем более, пикантно-продувное,
как моря шум и запах чеснока,
теперь нужней отличницам учебы,
чем, скажем,  “...над холмами Тульчина...”
Ведь как теперь, на чемоданах сидя,
им, бедолагам, классика читать?
Тем более, что Саша - патриот,
и у него  -  ни строчки об отъезде.
А ехать нужно. И притом туда,
где с Пушкиным в обнимку не походишь,
и даже Евтушенка, е-мое,
оттуда не увидишь без бинокля,
а оптика там, говорят, в цене...
Итак, вперед, на запах “Амаркорда”!

И улетели. Победил навоз.
Виват! Национальное единство,
лавируя меж липок и сортиров,
торжественно, как земский землемер,
вошло в безгрядье Иерусалимок
и первым делом принялось заборы
как знаки перемоги уставлять.
Что есть мечта деревни без забора
и без строенья, схожего на клуб
и панский замок разом, в эпицентре?
Все, что угодно, только не мечта.
За что ж тогда сражались ланковые
и их мужи в тисках колхозных га?
И вот они, заполучив в наследство
кварталы плюс, естественно, базар,
усердно воплощают арх-идею,
заботясь и о том, чтобы мошна,
мечту питая, оставалась в теле.
А посему - да здравствует Гермес!
Из-за бугра выглядывает фермер,
но гречкосей осваивает гендль!
А это зрелище, увы, для закаленных.

Кумир уехал. Пусто. Тишина.
Вокруг  холмы в зеленой чешуе -
весенний труп имперского дракона
с зажатым в лапе аленьким цветком,
стук молота, кующего ограды,
обрывки Торы, шароварный плеск...

Сюда, сюда, Феллини Федерико!

                1990-2005.