Склянка

Десятки игл создавали гнетущий эффект разорвавшийся вакуумной бомбы внутри. Слабая иллюминация освещала издевательски-белые стены. Холод от хирургического стола сжимал горло безразличными клешнями. Хотелось впиваться в эти стены так, чтобы осталась каменная крошка под ногтями, чтобы прогрызть путь к свободе. Но там его не ждали. Там не ждут чужаков. Таких как он. Законченных.

Иногда в камеру заходили существа в белых халатах и присоединяли к зияющему идеально ровному отверстию трубку, второй конец которой утопал в баночке, почти доверху полной бесцветной мутноватой жидкостью. Все остальные трубки, торчащие из тела в великом множестве, заканчивались какими то сложными аппаратами с перемигивающимися индикаторами. Физическая боль больше ничего не значила. Рыдать больше не хотелось – его слёзы собирали для каких то исследований. К черту. Единственный звук, который звучал в этой пустоте – скрежет его зубов.

Молодой Командантэ, не признавший системы и сломавший Вавилон, заставивший пойти за ним миллионы людей и поднявший серое стадо на бунт, пал. Потеряв блеск её глаз, возможность купаться в её волосах, он очень изменился. Вместо волевого лица отныне молодой идол видел в отражении зверя, дышащего ненавистью ко всему живому. Спокойно и холодно он предал всех. Командантэ предал свои принципы...разжал кулаки. Сломал и выкинул все те догматы, которые заложил сам. Специально направил весь этот мир против себя...

Но гнев его отступил...И оказавшись один на один с правдой, которая терзала его каждый день, молодой парень не выдержал.

Не ждут. Не верят. Ненавидят. Не оставалось ничего, кроме как сдохнуть, как изгою. Но он хотел умереть со спокойным сердцем. У человека, который считал Че богом, сделали отверстие в сердце. Он был уже мертв, но, подключенный к системе жизнеобеспечения, продолжал существовать...Не жить.

Из него сливали этот яд, сломавший его и поставивший на колени. Из него сливали любовь, чтобы сердце его обрело покой. Сливали в отдельную склянку, которую запросто можно было спутать с анализами. И сегодня был последний сеанс «извлечения».

Командантэ чувствовал, что сердце перестало гореть. Он может быть свободен. Нажав кнопку, он молча кивнул моментально появившейся сестре. Пока та с хлюпаньем отсоединяла его от системы, с немеющих губ командантэ срывались слова...


Не травите мою уже не красную кровь
Хватит опыта в этом году
Мне достаточно созданных искусственно снов
Отключайте, и я уйду...'


' - (С) Инквизиция