Диссидент

                Д  и  с  с  и  д  е  н  т.


                От  рожденья   был  вольнолюбивым
                Крошечный  зелёненький  росток.
                И  природа  тот  листок  любила,
                В  кроне  место  выдав -  на  восток.

                Рос  здоровым.  Забродила  сила.
                Нехватало  несколько  ума,
                Но  зато  в  избытке  хлорофила.
                Ну,  и  что?!  Таких  у  кроны  -  тьма.

                Рвался,  если  честно,  на  учёбу:
                Посмотреть  на  мир  и  на  людей,
                Цвет  и  форму.  А  не  жить  амёбой!
                Поднабраться  правильных  идей.

                Шелестели  листья  возмущённо:
                «Мы  не  хуже!  Посылайте  нас!
                Он  из  нацменьшинств  определённо!
                И,  вообще,  какой-то  «мишигас!».

                И  листок  решил:  он -  угнетённый!
                Ну,  по  крайней  мере – диссидент.
                И  пора  прощаться  с  этой  кроной.
                Есть  другие!  Нужен  лишь  момент.

                Ну,  а  время  всё  не  торопилось.
                Май  прошёл.  Затем  июнь,  июль.
                Много  ветров  о  листок  разбилось.
                Испытал  он  даже  пару  бурь.

                Трепетал  он  мая  нетерпеньем,
                Юношей  июнь-июль  встречал.
                К  августу  завершено  взросленье.
                Он  готов  на  свой  девятый  вал.

                В  сентябре  он  выступил  публично.
                Правда,  текст  невнятным  был  пока.
                Получилось  не  совсем  прилично –
                Веткой  был  отхлёстан  по  бокам.

                Был  в  обиде.  Пожелтел  от  злости.
                И  решил  он с кроною  порвать.
                Улететь  совсем.  Уже  не  в  гости.
                На  свою  он  рассердился  мать.

                В  октябре  оформил  документы.
                От  друзей  всё тщательно  скрывал.
                Нервничал.  И  в  некие  моменты
                Трепетал,  метался  и  рыдал.

                К  листопаду  было  всё  готово.
                Оседлав  осенний  мокрый  шквал,
                Он  сорвался  с  ветки.  К  жизни  новой
                Он  без  сожаленья  улетал.

                Цвета  багреца,  большой,  красивый
                Шлёпнулся  листочек  прямо  в  грязь,
                Думая: « В  неволе  я  не  милый.
                На  свободе -  я  и  в  грязи  князь!».

                Тут  же  кто-то  пнул  его  ботинком,
                Переехал  шиной  «Мерседес»,
                Вынес  на  «хайвея»  серединку
                И  в  чаду  бензиновом  исчез.

                Он  валялся  с  горьким  сожаленьем,
                Шинами  растоптан.  Но  живой!
                И  в  его  печальном  положеньи
                Думал  о  себе,  что  он  герой.

                Почернел  под  утренним  морозом,
                Скрючился,  скукожился,  пожух.
                День  крепился.  Ну,  а  ночью  слёзы
                «Укрепляли»  диссиденту  дух.

                А  когда,  уж  верьте,  иль  не  верьте,
                Жизнь « помяла»,  осознал  тогда,
                Что  полёт  последний,  перед  смертью,
                Был  рывком  к  свободе ... в  никуда!