Баллада о лавре

На юге, где небо столь ясно, спокойно,
На юге, где солнце как белое злато,
Рос лавр могучий, рос лавр высокий
В садах, покрывающих горное плато.
Он к солнцу тянулся ветвистою кроной,
Корнями все ближе он к центру планеты.
Нечасто рождало природное лоно
Сынов столь великих, столь преданных свету.
Свет бликом лежал на коре его крепкой,
В ветвях, словно кошка, играл и резвился,
Застыл в глянце листьев и в зелени вечной,
С свободой своею навеки простившись.
Он гордость впитал еще малым побегом,
Она с ним росла, в его соках бурлила,
И листья его, как детей в почках белых,
Она этим соком сполна напоила.
Лист каждый был горд быть кусочком величья
И каждый свою песню ветру дарил,
А ветер, смешав шелест с говором птичьим,
Балладу небесную лавру сложил.
О певец красоты, обреченный скитаться!
Где витал ты, когда туча злобы нависла
Над созданьем богов, столь же вечно прекрасным,
Чья судьба переполнена знаками смысла?
Почему не пропел ты богам о тревоге
И об ужасе перед чудовищем смертным,
Что приходит всегда и всегда на восходе,
Чтоб к закату оставить лишь мусор и пепел?
Не услышали боги и стона страданья,
Не услышали треска ломавшейся тверди,
Не увидели света, что послан в изгнанье,
Он без друга ничто и лишь с другом бессмертен.
Царь свержен, идеал с пика славы низвергнут,
Красота, как стекло, обреченно разбилась,
Из осколков не сложишь, как это ни верно,
То, в чем сила жила, сердце вольное билось.
Листья, словно цветы посредь свежей могилы,
Укрывали от солнца гнетущего тело,
Высыхали без пищи, без жизни игривой,
Так ржавеет клинок без военного дела.
Ветер прошелестел между палой листвою
И случайно сломал пару высохших воинов,
Но от тел аромат разлился сам собою,
Души их унеся в небо – рай для достойных.
И с тех пор, где б лавровый лист ни погребен,
К небесам он летит, будто символ воззванья,
Аромат самой жизни и силы времен,
Ради светлой души и об ней вспоминанья.