***

Мои заброшенные сны,
кругами вьюгами кружили в сознании,
волшебники,
чародеи, пророки,
поэты...
счастливые дети мира,
брошенные в бездну истории,
и в них уже не верят,
и плевать, чем обьяснить,
такое белое лето,
и кто же оставляет нам счастье,
быть влюблённым в небо,
грубыми сковаными письмами,
писать туда,
где холодом принята вера,
наверно,
мы все устроены как надо,
среди этих параллельных дорог,
минутная смерть и вновь,
солнце красит небо,
в цвета волшебного прилива,
я видел это,
я видел чудо такое
на берегу залива,
некое чудо музыки,стихи,
главный талант
этой нежной стихии,
белым пеплом отравленных зим,
я брошу друзей,
я брошу со зла зимний ритм,
а вдруг вы моё золото,
что брошено злобой и нервами,
позднее детсво,жемчуги памяти,
и кто же главный в линиях невесоммости?
кормящий стариков, вливая липтон,
лекция,
строки белые,нежные
смех это лишь рекция,
на пороли и числа,
по кругу сливаються в письма,
белые губы,
дурные от привкуса блеска.
он научился прощать, но стоит ли?
стобою стоило многого,
снова набраться сил,
в окне он видел тысячи лиц,
в зале же
миллионы поверженных верениц,
изо дня в день,
покорно идущих в бездну,
ветвями надежды,в лирику,лестно.
просто, вы и мы мечеть и церковь,
как бы там не было,
буря лишь в музыке меркнет.


Буря лишь в музыке мекрнет,
там где меня утешает,
шопот холодного моря,
сбивая с ног на брущатку,
и я иду,
вдоль берега за дюнами дом,
старое новому Бог, с репом,
на крыше каждого дома,
на крыше каждого слова,итог,
в который раз,ладно же,
суть в окнах в которых любовь.