Так было. Отступали...

Посвящаю своему папе,
Клюеву Якову Фёдоровичу (20.10.1918-25.02.1996)



От Байкала в закрытых вагонах
Их везли прямиком на войну.
Шёл июнь сорок первого, в стонах
Мир и жизнь всех людей на кону.

Под Смоленском копали окопы,
В арьергарде остался отряд,
Руки в кровь да растёртые стопы,
А лопата, что боеснаряд

До поры... Из разведки вернулись,
Никого, отступили войска...
Лишь под тяжестью комьев согнулись
Ветви хрупкие березняка.

Оглушительно-дерзкой казалась
В этот миг тишина. - Догонять, -
Мысль одна в мозг иглою впивалась...
Трудно, то не прожившим, понять,

Как вдруг сами себе командиры
В те неполные двадцать. Одев
Срочной службы солдата мундиры,
Стать солдатом, увы, не успев.

Целый день по неторенным тропам
Парни шли вглубь родной стороны.
Прибивались другие... Потокам
Отступавших не впишешь вины...

А на утро, лишь вышли из леса,
К тому времени то был отряд,
Обогнал наших вражеский "Мессер",
Сбросив первый смертельный снаряд.

И, приняв этот вызов отважно,
Ружья к небу подняли бойцы,
Через край бушевала злость в каждом:
Отступили - не есть подлецы.

- Поберёг бы патроны, дружище! –
Сослуживцу отец прокричал,
- Если даже царапнешь чуть днище,
Твоя пуля ему, что комар...

- Да, хоть раз от души постреляю
По фашистам, - донесся ответ,
- Что нас завтра-то ждёт?.. Уж не знаю,
Доведётся стрелять или нет.

Он как в воду смотрел, этот парень...
Вдруг взбежав на обрывистый склон,
В миг один, будто в дымке, растаял
Под бомбёжки пугающий стон.

Через несколько жутких мгновений
Гул затих, так уходит гроза,
Пыль осела, в тумане тускнея,
Левый склон вновь открылся глазам.

Ни травинки, ни кустика, ровным
Слоем всюду лежала земля,
А поверх чья-то каска, так, словно
Положил её кто,уходя.

Это было начало... Да, труден
Каждый день, каждый шаг той поры.
Отступали... Но разве подсуден
Победитель Великой войны...

Май, 2004 г.


          Спустя 20 лет после публикации экспромта решила для справки  опубликовать и главу из воспоминаний папы, где он рассказывает, как начиналась война для него лично и его сослуживцев.

          Папа с 28 сентября 1939 года проходил срочную службу в рядах Красной Армии в Отдельном 35-м Сапёрном эскадроне 22-й кавалерийской дивизии имени Горького (весной 1941 года была расформирована)  Забайкальского военного округа. В 1941 году шёл второй год его службы...

          Итак, глава из воспоминаний моего папы:

          ДОРОГА НА ВОЙНУ. НАЧАЛО...

          В один прекрасный день все полки дивизии вышли на занятия в долину. Расположились на лужайке, по кругу выстроился личный состав, в центре - командование: командир дивизии, командиры полков, другие офицеры. Командир дивизии отделился от этой группы офицеров и пригласил всех занять места вокруг него, присесть на траву. Без особой подготовки он сразу приступил к выполнению своей главной задачи. Он доложил, что немцы концентрируют свои войска у наших западных границ, подвозят их в закрытых вагонах по ночам. Сказал, что и мы сможем сделать это не хуже. Отправимся в закрытых вагонах, остановки будем делать на перегонах, в поле. Командному составу сообщить дома, что едем на учения на трое суток. Кто нарушит это условие, будет строго осужден. С нами едут и работники ЧК (Чрезвычайной Комиссии).

          Это происходило 8 или 10 июня 1941 года. Фактически погрузка полков в 34 эшелоны уже шла. 13 июня 1941 года пришёл и наш черёд. Весь день мы ждали железнодорожный состав, вечером погрузились и выехали. Маршрут нам не сообщили. Кто говорил, что едем в Среднюю Азию, кто-то называл другие направления. Мы, служащие по второму году, рассчитывали, что отправляемся в Среднюю Азию строить казармы, а там и осень, и дембель. Маршрут наш, действительно, проходил через среднеазиатские города - Алма-Ату, Арысь, Ош, на Запад.

          Начало войны с Германией нас застало в районе города Барнаула. Было солнечное утро. Лейтенант Кузнецов вернулся со станции, возле которой стояли, и сообщил, что немцы, без объявления войны, напали на нашу страну. Сразу же отпали варианты строительства казарм и демобилизации. То есть мы сразу попали в другой мир. Задерживаться в дороге стали меньше, хотя они не стали менее загруженными.
 
          Помнится мне, что было очень жарко, когда мы проезжали станции Арысь, ОШ и другие. Я как раз в это время стоял на посту в эшелоне. Если и был какой-то ветерок, то будто из печки шёл, горячий, не охлаждал. Через Куйбышев нас не повезли, ехали через Саратов, Брянск, Смоленск, который поразил меня своей железнодорожной станцией, её большими размерами, западнее Смоленска. Со стороны Рудни и села Красное шли сообщения о тяжёлых боях.

         Выступление Сталина 3-го июля 1941 года мы слушали  на месте высадки. В боевые действия практически ещё не вступили, но готовили позиции для новых оборонительных линий.
 
         А далее - по тексту моего экспромта...