Записки самоубийцы

Я не знаю, что за чем? Я не знаю, что и как?
Я не знаю, кто здесь умный, в этом мире? Кто дурак?
Мир похож не на что. Он замешан как тесто.
И я понял давно - мне нет в нём места.
Я всё потерял. Я абсолютно пустой.
Мне осталось одно - свести счёты с судьбой.
Даже душу свою, я не могу назвать своею.
Подо мной семь этажей, и это всё, что я имею.
Жизнь - говно! По крайней мере, для меня.
Кому-то она – сказка. Для меня она - херня!
И пусть не принимал я всё за чистую монету.
Денег нет. Но и без денег, счастья нету.
Нету ничего, что меня держит в этом мире.
Нет жизни, нет любви... А взглянуть на это шире...
Вообще, себя жалеть и причитать, уж поздновато.
Мне жалко только мать... Она не в чём не виновата.
С этой мыслей в голове, я на карнизе стою.
В последний раз закурить? Черт! Увы, не курю...
               
                Нефтеюганск, январь 1997 года.



Вот и всё... Я не почувствовал боль.
Дайте занавес, я отыграл свою роль.
Ну и что произошло? Где, какие перемены?
Вы все в шоке стоите, от увиденной сцены.
Хотя, на мокрый асфальт вы не оброните слезу.
Я поднимаюсь вверх, а моё тело внизу.
Оно лежит там внизу, в луже собственной крови.
Кто-то смелый подойдет и лицо мне накроет.
Представление окончилось, идите мирно спать.
А мне ещё сорок дней, типа, над телом летать.
Но вы стоите... Вы чего-то ещё ждёте.
Вы не можете понять... Да никогда и не поймёте.
К чему меня жалеть? Меня нету, и пускай.
Говоря, какой я был, вы мне пророчите рай.
Но я же - самоубийца. В рай уже не попаду.
Так что вы, ещё живые, увидимся в аду!

                Тюмень, февраль 1997 года.


Грань, высота, и желание мщения
Не всем дано пережить такое ощущение.
Рядом голубь взлетел, покидая карниз.
И он выпрыгнул вверх... но упал всё же вниз.
С лёгкостью такой он пошёл на этот шаг.
И ещё долго женский крик у всех звенел в ушах.
Когда толпа разошлась, и ушёл катафалк.
Мир остался как прежде, ничтожен и мал.

                Тюмень, ноябрь 1998 года.


На мятой бумаге корявые строчки
“Схороните меня в белоснежной сорочке.
Где меня хоронить? В целом, нет пожеланий.
Да, я в здравом уме и ясном сознании.
Не верьте никому, даже если кто скажет.
Я не наркоман... Ну, впрочем, вскрытие покажет.
Скоро буду я Там... в ожидании суда.
Это вам мой подарок. Вы уже никогда
В церкви за меня не поставите свечу.
И может ночью вы услышите, как я кричу
Или жалобно вою, или то и другое.
Но хочу я, что бы вы были в покое.
Что бы дети смеялись... Что бы солнце светило...
Что бы всё, как и раньше на земле этой было...
Чтоб после смерти моей, облака по небу плыли...
Жаль, не сделал ничего, чтоб меня не забыли.”

                Тюмень, январь 1999 года.