Записка самоубийцы

Ни дня, ни часа? Ничего... Неужели так может быть? Зачем постоянно спрашивать себя о том, что знаешь наверняка? Наверное, затем, чтобы самой себе ответить, чтобы иметь хотя бы один ответ…
Вокруг пустырь, но не это страшно. Страшно другое: на закате, в тихую минуту начинаешь вспоминать свой день, и опять, как вчера, как неделю, год назад, поднимается в голове вихрь, вздымающий голоса из ниоткуда, ненужные и пустые образы, призраки несуществующего, тени снов, и отдала бы все на свете, чтобы забыть это, и вспомнить что-нибудь другое. Но нет, ОНИ этого не позволят. Телеграфными проводами гудят нервы. Маячат бледными огнями на застиранной до дыр глазной подкладке коричневые пузырящиеся ямищи кварталов. Невидимый пресс заталкивает в отстойник души скрип дверей, фальшивые ноты и запахи, перешептывания, шарканье стоптанных тапочек по гулкому коридору, тиканье часов, растерянные взгляды друзей, желтые вопли маршрутных табличек, поволжское оканье решеток путепроводов, руины облаков, мушиные глаза экранов, неизбывное подозрение, что за спиной кто-то есть, мертвые трубки в телефонных будках, мерзлое мясо в холодильниках супермаркетов, кафель подземных переходов.
Этим и живем, из этого слеплены...
Мне страшно, безумно страшно, и я не знаю, чего боюсь, и от этого становится еще страшнее. Неужели убогий сон обернется сном страшным? Вечным?
Мой язык, полный вычурных, зачастую неуклюжих вывертов, бессилен...
Здесь, где означаемое невозможно отличить от означающего, где всё находится слишком близко, где всего в избытке, где каждую минуту ждешь, что предметы раздавят тебя, как насекомое, выдавят, как угорь, где все имеет предельно четкие очертания, где за чужими спинами невозможно увидеть себя... БОГ, ты здесь есть?
Уже в который раз ловлю себя на том, что практически перестала думать образами. Из памяти больше невозможно извлечь почти ни одной картинки, а лишь только текст, исписанные листы бумаги. Даже сновидения часто приходят в буквах, набранных двенадцатым кеглем... Мне не нравится то, как я думаю, мне не нравится то, о чем я думаю. Порой начинает казаться, что думаю уже не я, а нечто, паразитирующее на моей памяти, и я не могу это остановить, не могу пробиться сквозь саму себя, получить, наконец, допуск в архив воспоминаний, запереться там, хотя бы на время «забыть» о настоящем, убрать резкость, приглушить звуки, убавить свет, получить, наконец, отпуск...
И я его получу! Даже если ТЫ против.
Я устала... Устала ждать, когда пройдут «трудные времена». Я знаю когда – для меня никогда, поскольку причина их наступления – во мне.
Я распадаюсь на какие-то куски... Раньше была так преисполнена эмоций, а сейчас все притупилось – если и остались, то по большей части отрицательные. Уже и не страдаю, и не радуюсь. Меня не мучает стыд за прошлые «грехи», у меня нет безудержных порывов. А, может, и к лучшему? Мне иногда кажется, что мне уже безразлично, чем все кончится, лишь бы скорее.
Оказывается, что несбывшаяся мечта это счастье по сравнению с тем, когда она медленно, день за днем, угасает, бледнеет, рассыпается на глазах, и остается только сожаление... Сожаление что она была. У меня предчувствие, что все идет к концу... Кажется, у меня больше нет ни отчаяния, ни надежд. Неужели всю жизнь притворяться? Неужели никого? Ведь должен быть кто-то... Но его нет.
А я устала.
Очень, очень устала.
Отпусти меня!